Родриго колебался. Они с Андрэ обсуждали этот вопрос. Энни считает Эвана Кэроу мертвым, и Андрэ настоятельно советовал ему ничего не говорить. Родриго уважал мнение брата и разделял его опасения. После встречи с английскими пиратами на борту «Cacafuego» прошло много времени. Они могли уже погибнуть, или смерть еще ждала их на бескрайних просторах огромного Тихого океана. Во всяком случае, дарить Энни надежду было преждевременно, когда она в любой момент могла вновь потерять ее. Кроме того, Кэроу – всего лишь простой уэльский пират, недостойный столь высокородной особы, как мисс Блайт.
– Андрэ Скалия – довольно известный человек, – осторожно сказал Родриго. Как советник Елизаветы, он должен был знать, где ты.
– Это была счастливая встреча?
– Ты знаешь его лучше меня. Как ты думаешь сама?
– Вероятно, он был оскорблен, шокирован. Но он скорее умрет, чем покажет это.
Родриго кивнул:
– Он переживает, ведь я был любим родителями, в то время как он был брошен на произвол судьбы.
– Как вы поступите, Родриго? Отвезете его к Паломе?
– Ничто не доставило бы ей большей радости. Но я сомневаюсь, что Андрэ поедет со мной. Я благодарю Господа за то, что нашел его, и в добром здравии. Этого уже будет достаточно, чтобы она обрела душевный покой.
– Так, значит, вы собираетесь вернуться?
– Да, – Родриго положил руки ей на плечи и посмотрел в глаза. – Боже, Валерия всегда говорила, что ты превратишься в красавицу. Она была права.
Энни потупила глаза, почувствовав себя неловко.
– Мне жаль, что вы так и не женились на ней.
Его губ коснулась горестная улыбка:
– А как жаль мне!..
– Тогда отправляйтесь, Родриго. Не мешкайте! Мне будет приятно осознавать, что вы устроили свою жизнь.
Но их счастье заставило ее вспомнить о своем горе. С Эваном она потеряла единственный шанс получить утешение в земной жизни.
– Я поеду, – медленно произнес он. – Но только, если ты поедешь со мной.
Энни удивленно посмотрела на него:
– Я не могу!
Быстрота и уверенность ответа удивили обоих.
– Моя жизнь здесь, Родриго, я хочу остаться.
– Да нет же, нет! Андрэ поможет нам все устроить. Я преуспел в этом мире, мучача. В Англию я прибыл на собственном корабле.
Она отошла от него на несколько шагов. Карибское море, ее яркое детство, работа в качестве писаря Родриго… Как далеко это все было теперь. С оттенком ностальгии она вспомнила пряный, благоухающий цветами воздух, усыпанное звездами небо, покачивающийся на волнах корабль. Потом она вспомнила о зверином фанатизме, с которым там убивали людей, расправились с ее бабушкой и дедом. Перед глазами возникли страшные зрелища публичных сожжений, диких картин рабства…
– Теперь моя жизнь связана с этой страной, Родриго. Я хочу остаться здесь.
Он ударил кулаком по каменной стене.
– Черт возьми, Энни. Как ты можешь называть эту холодную промозглую страну своим домом? Ты здесь живешь и дышишь по прихоти стареющей женщины. Что это за жизнь?
– Лучше, чем та, что ждет меня в Новой Испании. Здесь, во всяком случае, я думаю что хочу, и это никого не касается. Никто не может меня заставить думать, говорить или молиться в соответствии с заведенным порядком.
– Ты полагаешь, что если бы вышла за меня замуж, то подверглась бы такого рода ограничениям?
Мученический тон его голоса испугал ее.
– Конечно, нет, – ответила она. – Если бы вы женились на мне, Родриго, то очень страдали бы.
Она бросилась к нему и заключила его руки в свои.
– Здесь мой дом. Когда-то я была связана с ним родством, теперь – сердцем.
– Твое тайное родство с Елизаветой подвергает тебя опасности.
– Я в состоянии позаботиться о себе.
– Так, значит, ты предпочитаешь остаться здесь, где твоя тетушка-королева относится к тебе как к ручной обезьянке: сегодня балует, а завтра запирает в клетку?
– Да, – Энни выпустила его руки и отвернулась. – Черт возьми, да!
ГЛАВА 17
Плимут, 26 сентября 1580 года.
– В добром ли здравии королева? – закричал Дрейк команде рыбачьей лодки, вышедшей из бухты навстречу «Золотой лани».
Сорок моряков разного возраста напряженно ждали ответа, от которого зависело их будущее. Отрицательный ответ был бы для них равносилен смерти. В том случае, если Елизавета умерла, а на престол взошла ее шотландская кузина Мария, им всем грозит казнь за преступления против ее католического союзника Филиппа II Испанского.
Но Эвана, когда он снова спустя три года увидел скалистые, окутанные туманом берега Англии, охватило другое чувство: ужасное беспокойство по поводу того, суждено ему увидеться с Энни Блайт или нет. Во время опасного путешествия по Тихому океану, в штормах, которые трепали их на всем пути следования, он боялся, что дырявая, как решето, перегруженная «Золотая лань» никогда не доберется до Англии. Но судно оказалось на удивление крепким. У Эвана затеплилась надежда на то, что он снова увидится с возлюбленной. Мысль о том, что встреча может по какой-либо причине не состояться, пугала его больше, нежели перспектива правления Марии, королевы Шотландской.
Он видел, как рядом с ним в напряженном внимании застыл Дрейк, когда рыбак поднес к губам желтый рог.
– Благодарение Господу, королева Елизавета жива и здорова!
В воздухе раздались оглушительные крики «Ура!». Небо потемнело от взметнувшихся в него беретов и шапок. Эван присоединился к общему ликованию, но в глубине души уже поселился черный страх.
Три года прошло с тех пор, как он отправился в эту экспедицию. Он уехал задиристым юнцом, опьяненным духом приключений, а вернулся здравомыслящим мужчиной, у которого за плечами накопилось достаточно горького опыта. Эван отправился в путешествие, преисполненный решимости грабить испанские сокровища во славу Англии и для собственного обогащения. Видел рай, познал поцелуй смерти, пережил жажду приключений. Все это время он ощущал на губах вкус поцелуев Энни. Болезненно часто вспоминал их ночь любви, ее невинность и обещание ждать. Все это до сих пор снилось ему по ночам.
Теперь ему было знакомо глубокое душевное одиночество моряка. Он уже не был тем романтиком, который завоевал сердце юной беззащитной девушки. Три года – срок долгий. Что за это время могло произойти с Энни?
– Ты превратилась в красавицу, которой позавидовали бы языческие боги!
Испугавшись, Энди оторвала взгляд от письменного стола, за которым сидела в комнате королевских фрейлин. Когда вошел высокий мужчина, девушка уронила перо. На пергаменте осталась крохотная клякса.
