20. Слушайте ребенка
* * *
Пока родители с дьявольским упорством пытаются подогнать детей под требования первой двадцатки вузов в списке U.S. News, Энн Фергюсон — одна из многих школьных консультантов по приему — твердо отстаивает интересы абитуриентов. Она директор по консультированию в Академии Филлипса в Андовере. Я разговаривала с Энн по телефону в феврале 2014 года, сразу после того как она завершила работу с текущей группой одиннадцатиклассников и их родителей.
«Когда мы впервые встречаемся с нашими будущими выпускниками, то задаем несколько вопросов. В частности, просим написать на карточке первое слово, которое приходит им в голову при мысли о колледже. Самые частые ответы — “SAT”, “стресс”, “свобода”, “независимость”, “заявление”. Затем мы спрашиваем: “Если бы вы могли сказать родителям одну вещь, что бы вы сказали?” Ребята набрасывают на карточках записки, например: “Я понимаю, что вы меня любите и хотите как лучше, но почему бы вам не отойти в сторонку?”» Затем Энн встречается с родителями этих одиннадцатиклассников, вручает им карточки и просит написать записку ребенку. Если она еще не показывала родителям карточки, те пишут что-то вроде «Стремись к лучшему», «Я знаю, ты думаешь, что не можешь поступить в Гарвард, но все же попытайся». А если показать пожелания учеников, родители пишут что-то вроде «Ты сам решаешь», «Я буду тебя полностью поддерживать».
Когда Энн делится с родителями мнением учеников, им становится неловко, они пишут ободряющие слова, «атмосфера становится очень теплой, они говорят, что “так не поступают”, и обещают делать правильные вещи». Но когда процесс подготовки начинает набирать обороты, «волшебство той встречи рассеивается, и зачастую возвращается нервозность».
Энн видит, как влияет на учеников родительская тревога. Один одиннадцатиклассник пришел к ней в кабинет, чтобы поговорить о поступлении. Энн собиралась с мыслями и искала материалы, пытаясь найти подход к юноше, но потом подняла глаза и увидела, что тот сидит, закрыв лицо руками. Она отложила материалы, замолчала, а потом спросила, все ли в порядке. Тот отрицательно покачал головой и признался, что отец записал его в Академию Филлипса, чтобы потом он смог поступить в Гарвард. «А у меня не идет математика. В Гарвард мне не попасть». Юноша признался, что плохо спит и его преследуют кошмары.
«Мы, консультанты, пытаемся заботиться, защищать ученика», — говорит мне Энн. Она пытается объяснить родным: «Это очень большая нагрузка. Почему бы не позволить ребенку расслабиться и посмотреть, что произойдет?» С тем парнем она начала говорить сочувствующим тоном: «Я знаю, что ты не поверишь, но здоровье — самое главное. Конкретный колледж не имеет значения. Если здоровья не будет, ты все равно там не выдержишь». Он поверил, и ему стало легче оттого, что кому-то это небезразлично.
Многие из нас, родителей, привыкли жестко контролировать жизнь ребенка, чтобы добиться определенных результатов. Но поскольку сейчас больше детей стали подавать заявления в несколько вузов сразу, колледжам приходится делать сложный выбор, и секрет поступления в конкретный вуз не знает никто. Поскольку правила игры изменились, родители чувствуют себя бессильными и «приходят в ужас». Энн знает: если удастся снять с родителей шоры и открыть перед ними более широкий спектр захватывающих возможностей, процесс не будет вызывать такого стресса. Однако идти по этому минному полю непросто всем: родителям, детям и самой Энн.
В энергичных, амбициозных районах, где очень большая конкуренция, например там, где я живу, родители рано перестают слушать детей. Я спросила Мейв, которая раньше жила в Пало-Альто, но потом переехала в более спокойный Бенд в Орегоне, каковы ее впечатления от другой родительской среды. «В Пало-Альто хорошо то, что родители сознательно общаются со своими детьми и могут уделить им много времени, — говорит она. — Но плохо то, что, они постоянно суетятся и не слышат, что говорит ребенок. Мы поняли, что не можем нормально разговаривать в семейном кругу, если вокруг такая суматоха и столько внешних обязательств. Нам захотелось свободно общаться и просто проводить время вместе».
Морина, жительница Санта-Клариты в Калифорнии, говорит нечто похожее: «Мы кричим на детей, чтобы они побыстрее собирались. Кричим, чтобы они готовились к бейсболу. Кричим, чтобы делали домашнюю работу. Дом уже не оазис, а катастрофа». А если мы — все мы, и сидящие дома, и работающие родители — хотя бы частично покончим с безумным давлением различных мероприятий, а в освободившееся время просто побудем с нашими близкими?
