Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Сил хватит лишь на то, чтобы завершить задуманное. У них троих… Кайна еще держится, удерживает проход между мирами открытым, но Лиза чует ее отчаяние.
– Простите… – То ли шепот, то ли шелест, а то ли и вовсе голос ветра. – Мои бедные девочки…
…Серебряный клинок вонзается в мертвое сердце в тот самый момент, когда серебряный волчий коготь вспарывает мертвую змеиную плоть. И все звуки мира заглушает один-единственный звук – рев ярости и боли. Они сделали то, что должны были сделать. Кайна оказалась права, они особенные девочки.
…Мертвое сердце вздрагивает в последний раз. Серебро его тускнеет, идет трещинами, превращаясь в камень. Но Галка этого уже не видит. Раскинув руки, как птица, она медленно опускается на дно пещеры. Все, они сделали то, что должны были. Теперь можно отдохнуть…
…Огромное – какое же оно на самом деле огромное! – змеиное тело еще агонизирует, но уже видно, что конец близок. Серебро чешуи теряет остатки блеска, растрескивается, каменеет. Лизины когти тоже больше не горят серебром. Серебро ушло из них вместе с остатками сил. И лапы, такие крепкие, такие ловкие раньше, больше не держат. А припорошенная черным пеплом земля манит, обещает вечный покой. Теперь можно отдохнуть…
Остров дрожит, и черная башня, построенная гениальным безумцем, тоже дрожит, осыпается каменной кладкой. Кайна чувствует эту дрожь, как чувствует она и смерть того, кого любила и ненавидела сильнее всего на свете. И теперь это самая настоящая смерть. Теперь он там, где ему и должно быть. И никогда больше не вернется, не потревожит никого из ее детей. Она и сама больше не потревожит, потому что пришло и ее время тоже. Она отдала долги. Простят ли ее за совершенные злодеяния? Есть ли у нее хоть крупица надежды? Кайна не знает, она знает лишь, что ее время пришло. Нужно только вернуть девочек. Хотя бы попытаться…
Одна белая коса обвивает Галку за талию, вторая нашаривает в Нижнем Мире лапы золотой волчицы. Сил больше почти не осталось, но она должна сделать хоть что-то по-настоящему человеческое перед тем, как уйти…
* * *
Они заблудились, стоило только оказаться на озере! Заблудились в трех соснах, как сказал дядька Кузьма. А вокруг творилось что-то невероятное, ледяная твердь под ногами не просто вздрагивала, она ходила ходуном, то проваливалась, то вздыбливалась. Лошадей пришлось оставить еще на берегу, проще было оставить, чем заставить их ступить на лед. Шли сами, прорывались через сизую мглу метели, вздрагивали от молний, срывающихся с черного неба. Знать бы еще, куда они прорываются! Демьян схватил Алексея за руку, закричал что есть мочи:
– Держись! Не теряйся!
Парень ничего не ответил. Или ответил, но он не расслышал.
Так они и шли – цепью. То один из них падал на черный лед, то другой. Но вставали, сцепив зубы, шли дальше – в никуда.
– Водит, гадина желтоглазая! – проорал прямо Демьяну в ухо дядька Кузьма. – Не пущает! – В голосе его было отчаяние, которого Демьяну никогда раньше не доводилось слышать.
А время остановилось. Демьяну начало казаться, что они – мухи, застывшие в куске янтаря или в куске льда. К бессилию добавилось еще и отчаяние. Дядька Кузьма прав – их не пускают, не позволяют спасти тех, ради кого только и стоит жить. Первым не выдержал Алексей, закричал во все горло со злостью и надеждой:
– Галка!!!
Его не должны были услышать в этой какофонии, но все равно каким-то чудом услышали. Из снежной мглы выступил старик. Был он одет не по погоде, в тонкие брюки и рубаху. На шее его красовался пижонский и совершенно неуместный шелковый платок. Редкие курчавые волосы обрамляли лысую макушку. Старик выглядел недовольным, словно бы по их вине только что отвлекся от очень важных дел.
– Явились, – сказал ворчливо. – Ну, коли явились, так пойдем!
– Вы кто? – прокричал Лешка и шагнул навстречу старику. – Вы знаете, где они?
– Это мастер Берг, – сказал дядька Кузьма, – и да, он знает.
Они шли в метель за человеком, который умер много лет назад, и больше не задавали никаких вопросов. Главным оставалось только одно – он знает!
А к раскатам грома прибавился еще один новый звук. Демьян слышал такое однажды на Кавказе, так грохочет селевой поток, сметая все на своем пути. Скоро, очень скоро они увидели темный силуэт маячной башни. Увидели и ужаснулись – башня ходила ходуном, готовая в любой момент обрушиться в озеро.
– Быстрее! – велел мертвый старик и нетерпеливо махнул рукой. – Увы, бесконечна лишь наша любовь, но не наши силы!
– Чьи силы? – спросил Алексей, прижимая ладонь козырьком ко лбу.
– Их!
Теперь они видели! Люди стояли цепью перед маячной башней, стояли, взявшись за руки. Девушка с серебряными волосами, удивительно похожая на Галку. Молодой мужчина со шрамом через все лицо. Высокий худой старик в косматой волчьей шапке. Еще один старик, коренастый, узкоглазый, смуглолицый, и третий – седовласый, с благородными чертами лица. Были и десятки других, одновременно незнакомых и узнаваемых. И лишь их объединенная сила сейчас удерживала башню от падения.
– Идите! – велел Август Берг, вставая рядом с девушкой с серебряными волосами. – Спасите наших девочек!
В башню они не вошли, а ворвались. Первым Алексей, следом Демьян и дядька Кузьма.
– Хорошо, что вы пришли.
Навстречу им выступила высокая, статная женщина в низко повязанном платке. Лицо ее было строгим, даже аскетичным, но при этом удивительно светлым и красивым. Демьян уже видел это лицо. Это была Евдокия, жена мастера Берга!
– Забирайте их и уходите. Быстро!
Обе девушки лежали на каменном полу. В первое мгновение Демьяну показалось, что они мертвы, и сердце перестало биться от боли.
– Живы, – сказала Евдокия мягко. – Она их спасла.
Она – это третья девушка, красивая, изящная, с длинными белыми косами, с устало прикрытыми глазами. Лишь каким-то шестым чувством Демьян признал в ней албасты.
– Я их вытащила, – сказала албасты, не открывая глаз. – Я сделала все, что могла. Теперь ваш черед.
Теперь их черед. Демьян шагнул к лежащей ничком Лизе, на ходу стаскивая с себя шинель, укутывая ее от макушки до розовых пяток, подхватывая на руки. Рядом Алексей что-то шептал на ухо бесчувственной Галке. Вид у него был одновременно ошалелый и счастливый. Значит, девочка тоже жива, хоть и промокла насквозь, до самых кончиков серебряных волос.
– Пора! – сказала Евдокия, становясь на колени перед албасты. – Уходите! Идите к замку, успокойте детей!
Их не требовалось просить дважды. Никого из них. На руках у них было самое дорогое, то, ради чего только и нужно было жить. К замку они не шли, а бежали. Остановить их не мог ни ветер, ни снег, ни уходящая из-под ног земля. И словно путеводная звезда, путь им освещал маленький рыжий огонек выставленной на окно керосинки, который тоже оказался сильнее стихии. Дверь распахнулась в тот самый момент, как дядька Кузьма ударил по ней кулаком. Они все были здесь, напуганные, но все равно решительные. Живые!
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
