Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Испанская рыболовная коррида
Во второй половине ХХ века, после окончания Второй мировой войны, остро встала проблема обеспечения продовольствием населения, изголодавшегося, обескровленного сражениями стран северного полушария и прежде всего Советского Союза и Европы. Сельское хозяйство хотя и восстановилось в отвоевавшихся государствах, но дать быстро продукцию животноводства (а нужны были белки именно животного происхождения) не могло. Пока вырастет буренка – годы нужны. В этих условиях взоры государственных мужей, да и простого люда, обратились к естественному продукту и прежде всего к запасам рыбным и водным млекопитающим. Как известно, в этом направлении сама природа все выращивает. К тому же рыбные запасы во многих морях и районах Мирового океана в результате военного запуска-свертывания промысла значительно возросли. Воспользовавшись этими морскими дарами природы, прибрежные государства стремительно начали развивать свой рыболовный флот. У нас в то, советское, время руководство страны прислушалось к профессионалам-рыбникам – и ускоренными темпами наращивали флот, осваивали запасы, прежде всего у побережья. А это Баренцево, Белое, Охотское, Берингово, Черное, Каспийское и Балтийское моря, хорошую прибавку давали реки и озера. И если в 1945 году уловы отечественных рыбаков едва превышали 1,0 млн. т, то в 1950 году они составили уже 1,6 млн. т, в 1955 – 2, 6 млн. т, а в 1960 году перевалили за 3,5 млн. т. По существу, за 15 лет произошло утроение добычи. В эти же годы росло и население страны, аппетиты повышались. Животноводство не успевало увеличивать свою продукцию. И здесь вновь руководство страны призвало рыбаков к наращиванию вылова и производства пищевой рыбной продукции. Ставилась задача удвоить показатели. Министр рыбной промышленности, а им в то время был Александр Ишков, коллеги – профессионалы отрасли, ученые-рыбники – хорошо понимали, что ресурсы в своих прибрежных морях не выдержат такого удвоения. Выход, по мнению ученых, виделся в освоении рыбных запасов в отдаленных районах, как тогда говорили, «надо идти на ту сторону океана». А это Северная и Северо-Западная Атлантика для нас – рыбаков-северян. Вначале робко – в 1956–1960 годах по одному, по два корабля входили в Северо-Западную Атлантику и возвращались с неплохими уловами. Затем, когда флот пополнился тральщиками типа «Кремль» и особенно БМРТ кормового траления, дело стремительно пошло вверх. Уловы росли. Пионерами в освоении рыбных запасов в этом сложном районе бесспорно были рыбаки Мурманского тралового флота, специалисты Северной промразведки и ученые ПИНРО. Безусловно, осваивая прежде всего запасы трески, возле банок Флемиш-Капа, Ньюфаунленда, а в последующем сурового Лабрадора, наши капитаны присматривались к работе здесь иностранных рыбаков и прежде всего испанцев и португальцев. Почему именно они привлекали внимание? Да ведь они тоже пришли за треской «из-за океана, с другого берега». И которому же испанцы, португальцы открывали эти рыбные районы еще в ХVI–XVII веках. Они знали здесь, на Ньюфаунлендской банке, каждую «кочку», «банку», «впадину». А уже в тресковых повадках, в зависимости от погодных условий, которые меняются, как у красавиц настроение, им не было равных. На промысле всякое бывало. Не раз мы выручали испанцев, а они работали не с лучших судов. Зачастую эти суда спускали на воду шлюпки и с них на поддев ловили рыбаки. В тумане терялись. Вот здесь и наша помощь. Осваивая богатые рыбные запасы Северо-Западной Атлантики, наши капитаны передавали свой опыт прежде всего друзьям из соцлагеря: полякам, болгарам, восточным немцам, а в последующем – кубинцам. Такое стремительное увеличение иностранного присутствия и особенно стран соцлагеря вызвало настороженность со стороны рыбаков, да и правительственных кругов Канады и особенно США. Ведь набирала свои обороты холодная война. С тем, чтобы контролировать иностранный промысел, была разработана и подписана Международная конвенция о рыболовстве в северо-западной части Атлантического океана (ИКНАФ), в которую входили в 60–70 годах ХХ века до двадцати государств, среди которых было вначале четыре государства соцлагеря – Советский Союз, Польша, Болгария, Румыния, а затем уже шесть – присоединились Куба и ГДР. Делалось это не только по причине ведения здесь этими странами небольшого по объему промысла, а с целью оказания влияния при решении квотовых вопросов и мер регулирования промысла в свою пользу. Ведь шесть государств соцлагеря, да еще при солидной поддержке португальских представителей рыбаков. Мы могли не только блокировать негативные для нас решения ИКНАФ, но и проводить свои, нужные нашим рыбакам. Естественно, что такая рыбацкая дипломатия требовала тонкой работы и прежде всего компромиссных развязок, возникающих проблем. К тому же сама внутренняя структура ИКНАФ была по тем временам самой продвинутой: здесь и Научный комитет, и Рыболовная комиссия, и подкомитет по контролю и т. д. Во всех этих органах, а именно в них формировались основы общих допустимых уловов, мер регулирования и предложения по национальным квотам нужно было принимать активное участие, блокируясь с делегатами других государств. И здесь часто нашими партнерами были испанцы и португальцы. Конечно, мы стремились иметь ровные отношения и с Канадой, и с США. Это давало свои положительные результаты. Но все же тесное взаимопонимание было с испанцами. Приходилось и нам часто идти навстречу пожеланиям испанцев в ответ на их поддержку. В международных делах принцип «ты – мне, я – тебе» с древних времен и до настоящего времени живуч! Часто для того, чтобы достичь положительного для своей страны решения даже в области рыболовства, делегации применяют весь арсенал имеющихся у них возможностей. Такой интересный и поучительный случай произошел благодаря испанской делегации на одном из заседаний ИКНАФ. В него была вовлечена советская делегация, куда мне пришлось входить. Дело было так. В ходе пленарного заседания испанскую делегацию не устраивал выделенный ей объем квоты на вылов трески на юге Ньюфаунлендской банки. Ей недоставало около 2,5 тыс. т с тем, чтобы она могла выполнить наказы своих рыбаков. Все попытки найти эти дополнительные 2,5 тыс. т не давали результатов. Испанцы призывали других делегатов передать им всего по 150–200 тонн от каждой страны, а тогда их было 18, и все будет решено. Нет, никто не хотел уступать. Глава испанской делегации в перерыве подошел к главе нашей делегации, а им в то время был первый заместитель министра Владимир Каменцев, и попросил его передать Испании из своей квоты всего-то 200 тонн. Дескать, Советский Союз передаст, а за ним и все соцстраны! Тогда капстранам и особенно США и Канаде деваться некуда – тоже надо передавать. Не сделай они этого – вопрос переходит в политическую плоскость: лидеры капстран не хотят помочь рыбакам Испании, а вот соцстраны готовы! Но вот загвоздка для главы нашей делегации Каменцева – Испания-то под Франко, дипотношений нет. Зато директивность есть – в окрытую с испанцами не блокироваться. Положение оказалось весьма щекотливым. Каменцев просит главу испанской делегации дать ему возможность подумать 10–15 минут. Тот соглашается. Собралась вся наша делегация вокруг Каменцева. А нас-то всего было 5 человек – тогда брали не числом, а умом. Вопрос один – как быть. И вот самый опытный среди нас корифей рыбной дипломатии, бывший фронтовик с юридическим образованием Алексей Волков предложил – дайте согласие испанцам на их предложение о том, что Советский Союз передает из своей квоты 200 тонн, но после нас такую же передачу должна сделать любая из капстран, затем опять, и так друг за другом. Каменцев недоумевает: так в чем же гвоздь этого предложения? Алексей Волков спокойно разъясняет, что никто из капстран на данной сессии не настроен удовлетворять рыболовные аппетиты испанцев. Таким образом, дело будет «успешно» провалено. Зато мы у испанцев своего лица не потеряем. Подумав, Каменцев согласился. Вновь пленарное заседание. Перед ним мы своих друзей соцлагеря предупредили о последовательности передачи квот: только после капстран. Началось обсуждение. Мы заявили – передаем испанцам 200 тонн. Тишина… Все ждут. Вновь тишина. Председательствующий призывает высказаться или поддержать предложение Советского Союза. Вновь тишина… Тогда испанский делегат как истинный тореадор делает элегантный жест: благодарит Советский Союз, заявляя, что этого, к сожалению, недостаточно, что он поражен молчанием других делегатов. Затем делает неожиданный тореадорский выпад. Предлагает перенести этот вопрос на спецсессию и приглашает провести ее на Канарских островах. Волной по рядам пробежал заинтересованный рокот. На Канары за государственный счет – и всего-то надои по 200 тонн, как говорят рыбаки, с носа. Необходимо напомнить, что по традиции сессии ИКНАФ, как правило, проходили на североамериканском континенте. Все это уже изрядно приелось. После некоторого обсуждения принято решение – спецсессия на Канарах в Тенерифе. Все разъехались удовлетворенные и с пониманием, что на Канарах все же придется удовлетворять рыбные запросы испанской делегации.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
