— Кваббо! — вырвалось у нее.
Сан кивнул и одарил ее благосклонной улыбкой.
— Ты проснулась. Это хорошо.
Она попробовала поднять голову и удивилась, что это ей удалось сделать без труда. У нее было такое ощущение, как будто ее тело истерзано, как будто она попала в аварию или ее избили, но она не ощущала никакой боли. У нее заметно прибавилось сил. Во рту ощущался странный вкус, необычный и пряный. Наверное, Кваббо дал ей какую-нибудь травяную микстуру.
— Как ты попал… — Ее голос звучал так хрипло, словно она долго кричала. — Как ты сюда попал?
Он ответил вопросом на вопрос.
— Ты ведь знаешь, где ты находишься?
— Я… Где я, Кваббо?
— В лагере моих людей.
— Но не в Виндхуке? — обеспокоенно спросила она.
— Нет, — успокоил он ее и погладил твердыми пальцами ее ладонь, — конечно, нет. Ты недалеко от того места, где мы тебя нашли, лишь немного восточнее. Дальше в пустыню.
— Гереро…
— Да, — подхватил Кваббо, — мы видели их.
— Они ожили.
Сан покачал головой.
— Все они мертвы. Если они и воскресли вчера ночью, то только в твоих мыслях.
— В другом мире они были живы, — настаивала она.
— Он кое-что использовал, чтобы испугать тебя.
— Искуситель! — вырвалось у нее в ту же секунду. Она поняла, что ведет себя как наивный ребенок.
— Можешь называть его как хочешь. — Кваббо задумчиво подергивал себя за натянутую на кадыке кожу.
— Что он такое? — спросила она. — Черт?
— Вы, белые, всегда говорите о Боге и о черте. Вы видите причину всего происходящего либо в одном, либо в другом. Но это разделение бессмысленно. Все в мире едино, добро и зло — единое целое. Только тогда это действительно божественно.
В настоящий момент ей было не до философских рассуждений о таких вещах. Воспоминания о видениях заполняли ее мысли. За прошедшее время она четко осознала, что это действительно были видения, а не реальность.
— Я думал, ты умнее, — внезапно проговорил Кваббо.
— Ты снова читаешь мои мысли? — спросила она спокойно. Если бы она рассердилась, это ничего не изменило бы.
— Это гораздо больше, чем просто видения, ты знаешь об этом, — продолжал он, не обращая внимания на ее вопрос. — В том, что видят шаманы, заключена большая правда.
— Может быть. Но я, в отличие от тебя, не шаман. Возможно, я и обладаю некоторыми из этих… способностей, но я не такая, как вы.
— Разумеется, — согласился он с нею. — Ты в тысячу раз могущественнее, чем я или любой другой маг.
— Вздор.
— Если тебе требовались еще какие-то доказательства, то ты их получила там, среди трупов гереро. Там кое-что явилось тебе.
— Откуда ты об этом знаешь? Я разговаривала во сне?
Он улыбнулся.
— Ты видела существо с рогами.
— Это был вол, — упрямо возразила она.
— Ты хорошо знаешь, что это был не вол.
— А если и так, что это доказывает?
— Ты видишь божественные картины. Твой бог показался тебе в одной из своих ипостасей. Мы, шаманы, можем понимать указания богов, мы принимаем их послания, но никогда, поверь мне, никогда они не показываются нам сами.
— Что же теперь будет? — Она села на ложе из одеял и шкур, устроенном санами. Палатка была достаточно высокой, чтобы она могла в ней стоять. Снаружи проникал запах жареного мяса.
— Ты пришла сюда, потому что ты что-то ищешь, — сказал Кваббо. У него была скверная привычка всегда говорить то, что она и без того уже знала, хотя многое из того, что он говорил, казалось ей какой-то абракадаброй. — Ты ищешь что-то в пустыне, и я не вижу причин, почему ты не должна это делать.
— Я слышу голос женщины, — проговорила Сендрин.
Не было никакого смысла что-то скрывать. Наверное, он и без того уже давно знал это. Он согласно кивнул.
— Она призывает тебя.
— У меня вообще могут быть от тебя какие-нибудь тайны? — спросила она рассерженно, но в душе она уже смирилась с его осведомленностью.
— Существование женского голоса не является тайной. Каждый, владеющий силой шамана, может слышать ее призывы. Тот мир заполнен ими. Они пронзают его, как сеть, на которую рано или поздно натыкается каждый из нас.
— Значит, женщина зовет и всех остальных?
— Нет, только тебя.
— Но это не имеет никакого смысла!
— Ты не имеешь никакого представления о том, какая сила дремлет в тебе, белая шаманка. Никакого представления!
— Не называй меня так!
— Извини меня. Но даже твой гнев не сможет ничего изменить. Призывы предназначены одной тебе.
— А что, если я не стану их слушать?
— Ты на самом деле полагаешь, что имеешь выбор?
Она хотела возразить, но слишком запуталась во всем этом, чтобы продолжать спор. На мгновенье она закрыла глаза и попыталась вновь обрести то чувство покоя, какое она ощутила при пробуждении. Она должна оставаться хладнокровной и невозмутимой, если хочет выйти из всего этого целой и невредимой.
— Ты хочешь убедить меня в том, что все, что я делала, я делала не по своей воле? — спросила она, но вовсе не была уверена в том, что хочет услышать правдивый ответ.
— Ничто не происходит по своей воле.
Она спросила себя, сказал ли это Кваббо просто так, или он действительно верил в это. На первый взгляд его слова казались пустой болтовней, порождением духовных исканий; но пока его слова какое-то мгновенье висели в воздухе, словно загадочный аромат, она подумала, не скрывался ли за ними какой-то иной смысл.
Она задавала себе вопрос: что произошло бы, если бы она сейчас просто встала и ушла на запад, прочь от этой загадочной, зовущей ее женщины, обратно в цивилизацию? Смогли бы кто-нибудь или что-нибудь остановить ее?
Ответ был ясен и прост: голод, жажда и дикие животные не позволят ей одной уйти отсюда. Означало ли это, что сама природа была заодно с таинственной женщиной?
О небеса! Насколько же все запутано! Из, казалось бы, простых фрагментов складывалась очень странная мозаика. Но обычно бывает наоборот: по отдельности непонятные части головоломки только в соединении друг с другом обретают смысл. Здесь же все было по-другому. Не путь был таинственным, а цель. Несомненно, она была более таинственной, чем Сендрин могла себе это представить.
— Как ты меня нашел? — спросила она сана.
— Я шел по твоим следам.
Лицо Сендрин сморщилось.
