Я еще никогда не любила Натана так, как сейчас, — я потянулась к нему, он обнял меня, и вместе мы наблюдали за снегопадом. Все было хорошо, а жизнь казалась прекрасной. Нужно наслаждаться такими мгновениями — и, видит Бог, мы наслаждались, каждым часом, каждой минутой, каждой секундой.
Порой жизнь наносит удары, но, каким бы тяжелым ни был минувший год, я ничего не стала бы менять.
Я люблю Натана и дочерей. Люблю свою семью. Мне нравится моя жизнь.
И даже я сама себе нравлюсь.
Свадьба Марты и Люка проходила вечером в одном из старинных залов отеля с огромным камином. Марта была одета в традиционное свадебное платье, а не в какую-нибудь сексуальную атласную тряпочку, как я представляла. Темные волосы были собраны в элегантный пучок под длинной кружевной вуалью.
Люк — в черном смокинге с накрахмаленной белой сорочкой и белым галстуком-бабочкой. Ева — единственная подружка невесты, на ней розовое платье, в руках — букет роз и лилий, точно такой же, как у Марты, только меньше. Церемония была недолгой, но когда подошла к концу, все женщины заплакали.
Марта тоже.
И я понимала почему. Последние десять лет она провела в полной уверенности, что в ее жизни уже ничего не изменится, — и тут вдруг появился Люк.
Но разве не так должно быть? Не стоит полагать, что нам известно все. Не надо думать, что мы видим всю картину и знаем историю целиком.
Жизнь полна сюрпризов. Иначе и быть не может, или мы сойдем с ума от скуки. Мы бы заснули на середине и забыли о том, что такое думать, надеяться, любить и чувствовать.
Когда священник объявил Люка и Марту мужем и женой, я взяла Натана за руку. Он стиснул ее и указал на окно. На улице снова шел снег, огромными пушистыми хлопьями, и мои руки покрылись мурашками.
Через полчаса вечеринка была в разгаре. Ужин предстоит лишь через два часа, поэтому гости угощались закусками, и спиртное текло рекой. Марта и Люк мелькали там и тут, фотографировались с Евой и разными родственниками.
Мы с Натаном сидели у огромного окна и смотрели на заснеженную долину в обрамлении гранитных скал. Отсюда открывался самый прекрасный вид во всем отеле, и я счастлива, что я здесь с мужем и бокалом превосходного шампанского.
Когда мы сидели за столом, у Натана зазвонил телефон. Он полез в карман пиджака, чтобы выключить звук, посмотрел на экран и замер.
— Код 206.
— Сиэтл. Наверное, дети.
— Я отвечу. — Натан вышел из-за стола, чтобы найти местечко потише. Его долго не было — так долго, что я начала волноваться. Наконец он вернулся, сел, подозвал официанта и попросил еще шампанского.
— Как интересно… — проговорил Натан, когда официант ушел.
— В хорошем смысле или…
— В хорошем.
Я взглянула на мужа. На его лице за год прибавилось с полдесятка морщин. Глубокая складка на лбу, еще одна — между бровями, лучики под глазами, и все же он казался красивее, чем когда бы то ни было.
— Я тебя люблю.
— Почему?
В голову пришел один-единственный ответ.
— Потому что ты мой.
— Нам пришлось нелегко.
Я пожала плечами:
— Да, год был трудный. Но все налаживается.
Натан взял меня за руку.
— И будет лучше и лучше, правда.
— Знаю.
— И я знаю.
В его глазах загорелся огонек, которого я не видела уже давно. Как будто кто-то повернул выключатель и зажег свет.
— Так что это был за интересный звонок?
Натан ухмыльнулся:
— Мне предложили работу.
— Прекрасно!
— Но не в Беллвью.
Моя улыбка погасла. Я не сразу могла заговорить — слишком была разочарована.
— Я думала, ты хочешь вернуться в Беллвью…
— Да, хочу… — Он медлил. — Но это отличное предложение и колоссальные деньги. Плюс огромный аванс.
— Хорошо…
— И даже очень.
— Куда же тебя зовут?
Натан сделал глубокий вдох.
— В Сидней.
— В Сидней?
— Мне предложили возглавить австралийский филиал «Хэл-Перрин текнолоджи».
У меня пересохло во рту. Я не могла даже вообразить путешествие через полсвета. Уехать из США и жить за границей? Растить детей в чужой стране?
— Ого…
— Да. И большие деньги.
— Насколько большие?
— Вдвое больше, чем я зарабатывал у Макки.
— Это серьезное предложение.
— Да. Даже не знаю, что и сказать…
Но Натан вовсе не казался встревоженным — скорее радовался, точно ребенок, которому на Рождество подарили велосипед. Натан был счастлив. В его глазах — уверенный, притягательный блеск, который всегда заставлял меня верить в мужа.
— И что ты сказал?
— Что сначала мне нужно побывать в сиднейском офисе, познакомиться с сотрудниками, а потом уже я смогу дать ответ.
— Очень разумно с твоей стороны.
— Еще я сказал, что ты должна поехать со мной. Я не соглашусь, если тебе не понравится…
— Натан…
— Да, Тэйлор. Я больше не стану принимать решений, не поговорив предварительно с тобой. Ты слишком много для меня значишь. Ты не только моя жена, ты мой лучший друг, и я хочу, чтобы мы были заодно.
— Я и так с тобой заодно.
Натан отвел с моего лица прядь волос.
— Ну, ты хочешь прокатиться со мной в Сидней? Нас повезут первым классом и на неделю поселят в пятизвездочном отеле рядом с Харбор-бридж.
Сердце у меня забилось, и дело было вовсе не в билетах первого класса, а в том, что Натан счастлив. Я люблю его.
— Согласна.
— Мы осмотримся, узнаем, какие там школы, познакомимся с сотрудниками и их семьями. Большинство — австралийцы, хотя есть несколько человек из Индии, Англии и Канады. Но никто нас не торопит, Тэйлор, честное слово. Если нам не понравится, я непременно найду что-нибудь еще.
— Обещаю судить беспристрастно.
Он поцеловал меня.
— Мне нравится твое настроение. И смелость. — Еще один поцелуй. — И творческая натура. — Третий поцелуй, долгий и страстный. — Не говоря уже о прекрасном теле.
Я улыбнулась. Здесь, в Банфе, муж уже уделил моему телу немало внимания.
Но я не возражала.
— Как думаешь, никто не заметит, если мы тихонько скроемся и пойдем в номер? — прошептал Натан.
Я огляделась по сторонам и поймала взгляд Марты. Они с Люком только что вернулись с очередной фотосессии. Марта улыбнулась.
