Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Почему-то именно тогда до моих печенок дошло то, что прежде я знал лишь умом и с чем по юношеской глупости отказывался мириться, несмотря на наглядные примеры: существуют обстоятельства, которые сильнее нас. С которыми не поспоришь. Пловец, несомый течением к бровке Ниагарского водопада, волен делать что угодно: заранее группироваться, надувать легкие воздухом, молиться – это не имеет ни малейшего значения, все равно котел под водопадом сделает с ним то, что пожелает. Не всегда борьба имеет смысл. Некоторые события надо принимать такими, какие они есть. Все очень просто. Жизнь, если отбросить частности, вообще простая штука. И вся стратегия счастливой жизни в сущности сводится к одной до идиотизма простой максиме: выбирай противников себе по плечу, а с остальными не встречайся!
Не можешь? Твое дело. Но помни – виноват ты сам и никто иной. Никто не посочувствует муравью, попавшему под копыто лошади.
Кой дьявол – лошади… Носорога!
Я сам избрал судьбу, когда пошел в Нацбез. Лучше бы стал лоточником или слесарем в автосервисе, а то и дворником – с малой высоты совсем не больно падать. Спихивают, стаскивают за ноги, поливают сверху кипяточком тех, кто уже успел сколько-нибудь подняться. В троице: волк, коза и капуста после волка наибольший шанс уцелеть имеет капуста, а не коза.
Господи боже, помоги мне. Занятому собой Монстру не до нас – помоги же мне ты! Сделай так, чтобы самолет не долетел, ведь еще есть время! Пусть откажет один из свистящих над крылом движков, на «Ан-74» это крайне опасно из-за резкого дисбаланса подъемной силы, и пилот наверняка попытается сесть на ближайший аэродром, возможно, пойдет и на вынужденную… а там я исчезну. Найду способ и средства. Наверняка, чтобы рулить мною через чип, нужен мощный сигнал, иначе говоря, нужно точно знать, где я нахожусь. Пусть поищут. Настька им нужна только вместе со мной…
А если и этого ты не можешь, господи, сделай так, чтобы самолет рухнул! Камнем. Что с того, что каждую деталь этой машины проверяли и перепроверяли, что менее надежная машина была бы отвергнута без разговоров, – тебе какое дело? Пусть у нее отвалится крыло, пусть одну-две минуты падения с восьми тысяч мы будем визжать от ужаса, – но пусть самолет не долетит!
Не можешь, господи? Ничего ты не можешь… Тебя попросту нет, ты мертв, ты только иллюзия, ловушка для дураков, порождение нашего несогласия с этим поганым миром и бессилия что-либо изменить. Лесной клоп притворяется мертвым, чтобы враги побрезговали и не съели. Ты притворяешься живым…
– Не нервничайте так, Алексей Сергеевич, – вроде бы даже сочувственно проронил Коля Штукин. – Еще целый час лететь. Все будет в порядке, говорю вам. Да и как может быть иначе?
Я знал, как может быть иначе. Сунуться в объект с Настькой – и ждать, что выкинет Монстр… Да что угодно! Ум человеческий не способен вообразить, что ему, Монстру, захочется сотворить с двумя человеческими букашками. Хорошо, если только вышвырнет… Да Настька же вовек не догадается раскрыть парашют! Впрочем, тут еще можно будет придумать какую-нибудь автоматику… ну а если Монстр вышвырнет одного меня, а мою дочь оставит в себе? Навсегда, а?
Конечно, Максютов постарается не допустить этого. Вернее всего, мы с Настькой войдем в объект в связке, как альпинисты, – известно, что два связанных тела принимаются Монстром за одно. Интересное, с его точки зрения, получится тело – с двумя мозгами, один из которых полностью соответствует кондиции, а другой не так чтобы очень… Ни я, ни даже умный носатик Топорищев не предскажут, как отреагирует Монстр…
Я заскрипел зубами. Нет, надо бежать… Одна Настька для них ничуть не ценнее, чем любой дебил, мы им нужны в паре. Но долго ли мне удастся скрываться от Нацбеза со своим чипом-передатчиком в голове? Самое большее, несколько часов, если только не уйти в глубокую пещеру или не носить на голове жестяное ведро – вариант для киношного триллера, не для реальности. Клиники IBM, где в принципе можно было бы избавиться от чипа, не пользуются правом экстерриториальности. Искать спасения в посольстве… ну хотя бы Норвегии? Наверно, я оправдал бы себя в своих глазах, но вот беда: я хочу жить в своей стране, какой бы она ни была. К тому же возможность такого варианта моих действий наверняка принята во внимание. Нет, сбежать мне просто не дадут…
А значит, будь что будет?
Бессилие… Словно у зверя, попавшего лапой в капкан. Вот только мне нечего себе отгрызть, чтобы вырваться на волю. Самые хитроумные капканы человек ставит не на зверье – на человека.
Посадку разрешили не сразу. Сильно припадая на крыло, самолет сделал два круга над Жуковским. Дома, дороги, лесок, петлистая лента Москвы-реки – все встало наклонно, словно вот-вот собираясь заскользить по невиданному склону, но одумалось и выпрямилось. Самолет плавно пошел вниз, очень мягко коснулся полосы, погасил скорость, зарулил на стоянку и замер. Оба крепких парня, прежде сопровождавшие Максютова, а теперь Штукина, одновременно поднялись. Тот, которого звали Валерой, распахнул дверцу и спустил вниз короткую алюминиевую стремянку.
– Пойдемте, Алексей Сергеевич, – сказал Коля Штукин. – Нас ждут. И послушайте доброго совета… не надо глупостей.
– Понятно, – пробурчал я. – Шаг влево, шаг вправо – побег. Ну-ну. Но ведь санкции стрелять у тебя нет? Или есть, но только ампулами с обездвиживающим?
– С серотонином, – отозвался Штукин. – Это очень больно, Алексей Сергеевич, не советую испытывать на себе. Видите ли…
– Я знаю, что такое серотонин.
– Тем более. Будьте благоразумны.
Так. Значит, Максютов не доверил Штукину управление моим чипом и мною. Если оно вообще существует, это управление. Если Максютов не блефовал…
Но все это уже частности, не имеющие большого значения. Нет у меня желания получить в спину хорошую порцию серотонина. В каком-то смысле он тоже обездвиживающее – боль швырнет оземь. Адская боль, нестерпимая. Превентивное психологическое воздействие тоже тут как тут – враз пропадает охота к бегу с препятствиями.
Автомобиль с темными стеклами ждал нас на краю поля. Штукин о чем-то поговорил с водителем, и тот вылез. За руль сел Валера, а Штукин и второй парень стиснули меня с боков на заднем сиденье. Поехали…
Чуть-чуть моросило, щетки стеклоочистителей размеренно болтались туда-сюда, как два метронома. Было половина восьмого утра, утренний «час пик». Как только пересекли МКАД, скорость пришлось сильно снизить. Дрожа в каплях на стеклах, наплывали рекламные щиты, самый кричащий из них обещал немедленно превратить покупателей новой модели чипа Crown-VL-3000 в «суперхомо» – подлинного владыку мира.
Пожалуй, за прошедшие месяцы столица нисколько не изменилась. Та же жизнь, та же каждодневная суета. Спешащие люди, сгорбленные фигуры нищих. Страхи забылись. Сильно выцветший щит с надписью: «Твоя паника работает на Монстра!» выглядел анахронизмом, на него никто не обращал внимания.
Вот и мой дом…
– Вы все помните, Алексей Сергеевич? – спросил Коля.
Я отделался кивком. Легенда была предельно проста: путевка в закрытый санаторий на десять дней с правом вписать в нее ребенка не старше двенадцати лет. Руководство проявило заботу о майоре Рыльском, пахавшем весь последний год, как вол в упряжке. Ты ведь не против, дорогая, если я возьму с собой нашу дочь? Ей там будет хорошо. Конечно, присмотрю как следует. Прости, родная, совсем нет времени, я должен бежать…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
