Она начала кивать головой и мурлыкать себе под нос. Оливия подумала, что, вероятно, Кассана тратит много энергии, чтобы хорошо выглядеть, поэтому позволила себе немного расслабиться. Колдунья перестала качать головой и объявила:
– Итак, трое из нас будут очень заняты в течение следующих нескольких часов приготовлениями к церемонии, которая начнется на рассвете. Но ты, Оливия, встала сегодня очень рано. И с того времени ты была очень, очень занята, малышка. Ты, должно быть, утомилась. Вздремни, а я потом пришлю Фальша за тобой.
Было ли это внушение, или долгие часы и мили между Айлашем и Вестгейтом утомили ее, но Оливия вдруг почувствовала себя усталой. Она покачнулась на стуле, пытаясь стряхнуть паутину со своего сознания. Фальш протянул руку, чтобы поддержать ее.
– Теперь, как вы заметили, – сказала певица, зевая, – я валюсь с ног.
– Хорошо. Пракис, дружок, не мог бы ты доставить маленькую певицу наверх, к Фальшу в комнату?
– Я бы предпочел… начал протестовать Фальш, но движением руки Кассана остановила его.
– У нас с тобой есть личные дела, которые надо обсудить, – настаивала колдунья.
– Насколько личные дела ты имеешь в виду? – пошутил Фальш.
Мертвяк тихо поднялся и встал позади Оливии, когда та стала падать со стула. Она шаталась, направляясь к лестнице.
Кассана засмеялась и крикнула ей вслед.
– Спи крепко, малышка.
Когда лич подвел певицу к первому маршу лестницы, колдунья посмотрела на Фальша своими холодными глазами.
– Ну?
– Она безумно испугалась, но это и понятно, – ответил Фальш. – Это уж очень восхитительный сорт ужаса, ты не находишь?
– Она выглядит немного неустойчивой. Она будет спать во время церемонии.
Когда она проснется, ее бывшие союзники будут либо мертвы, либо под нашим контролем. Для нее выбор будет легче, ведь право выбора будет ограничено. Хотя, я бы предпочла, если бы ты использовал ее и избавился от нее сегодня вечером, – сказала Кассана.
Фальш улыбнулся своей нечеловеческой улыбкой.
– Я убью ее, если ты также отделаешься от своих любимцев, включая термитца.
Кассана скорчила недовольную гримасу.
– Ты хочешь лишить меня моих любимцев?
– Ты хочешь лишить меня моих.
Двое смотрели друг на друга, не моргая. Затем оба засмеялись.
Когда хафлинг заснула на лестничной площадке, Пракис завернул маленькую певицу в желтую накидку и, взяв ее на руки, понес в богатую спальню Фальша. Он положил хафлинга на сатиновое покрывало и наклонился к ее лицу, пробормотав несколько слов. Затем коснулся ее лба и плеч.
Оливия выпрямилась, ее ресницы захлопали, как стая голубей, испуганных церковным колоколом.
– Что! – удивилась она, увидев над собой мертвяка.
– Тихо, – заволновался тот. Я должен совершить над тобой магический обряд, чтобы нейтрализовать заклинание Кассаны, которым она заставила тебя уснуть, – объяснил Пракис. Его голос звучал еще более испуганно, чем раньше. Создавалось впечатление, что ему трудно говорить.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я чувствую… я чувствую, как будто проспала неделю. Я пропустила церемонию?
– Нет, прошло только несколько минут с того времени, как ты ушла из-за стола. Но мое нейтрализующее волшебство теперь даст тебе энергию на несколько часов. Я разбудил тебя, чтобы сделать тебе предложение. Ты раньше убивала? – спросил лич.
Красные искры заплясали в его глазах.
– Убивала? Конечно. Это легко, как свалить бревно.
– Можешь это сделать опять?
– Конечно. Кого ты хочешь убить?
– Кассану.
В его глазницах опять заплясали красные искорки.
– Минуточку. Я думала, ты и она были… Хафлинг подбирала приличные слова.
Близки, – закончила она.
– Я – орудие Кассаны, ее любимец, впрочем как и ты, – или ты станешь игрушкой Фальша, если он пойдет своей дорогой. Жезл, который контролирует Малышку так же контролирует и меня. Кассана держит жезл все время при себе, и когда она уезжает очень далеко, я умираю совсем, чтобы воскреснуть и опять стать этой неуклюжей грудой костей, когда она возвращается. Она буквально как солнце, вокруг которого вращается мой мир.
– Но твой символ есть на Эл… Малышке.
– Моя власть над смертью была нужна чтобы оживить Малышку, поэтому я позволил маленькую меру предосторожности, чтобы контролировать ее, но Кассана – главный кукольник – дергает за нитки нас обоих.
Подвинувшись ближе к Пракису, Оливия увидела темно-синие прожилки давно умерших кровеносных сосудов и ощутила отвратительный трупный запах.
Ему не надо было дышать, чтобы говорить, и это придавало голосу странный, механический оттенок.
– Но почему тебе нужна я? – спросила Оливия. – Разве ты не можешь просто задушить ее и забрать жезл?
– Нет. Это может не сработать. Кассана очень умна. Она пускает свою жизненную энергию в жезл, так что ни я, ни Малышка не можем причинить ей вред, пока жезл у нее. Она знает, что я ненавижу ее, и знает, что жезл – это все, что стоит между ней и смертью от моих рук. Это ей нравится – это ее возбуждает.
– Поэтому ты хочешь, чтобы я украла жезл?
– Да. Затем я убью ее.
– Любопытно, как?
– Вот этим! – Воскресший из мертвых маг выставил вперед свой посох из темного дерева. Мне еще разрешено владеть этим. Это – посох силы. Ты знаешь, что он может делать?
Оливия кивнула, вспоминая балладу, написанную в честь Сайлины. Речная ведьма использовала такой же посох, чтобы убить дракона, напавшего на королевство. Хафлинг не хотела находиться где-нибудь около Пракиса и Кассаны, когда они наконец закончат свою «любовную ссору».
– Не обижайся, Пракис – старые кости, но что получу я?
– Свободу и жизнь.
– О?
– Сейчас Фальш считает тебя своей собственностью. Неужели ты не можешь понять, что, насколько бы он не казался прелестным, он не хафлинг.
– Кто он?
– Я не знаю. Даже Кассана не знает, а это плохой признак. Более того, Кассана не любит тебя. Она никогда терпеть не могла соперничества, даже в малом. И она суеверна насчет удачи хафлингов. Она послала Фальша за тобой, чтобы быть уверенной, что ты не помешаешь им схватить пленников. Когда Фальш отвернется, она убьет тебя, выпотрошит, и использует твое тело, как сосуд для ее калмари. Если ты поможешь мне справиться с Кассаной, я избавлю тебя от общества Фальша.
Оливия сглотнула.
– Это веские доводы, но… ты можешь предложить мне какие-нибудь другие стимулы?
