Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Тут до меня донеслись шаги – словно кто-то спускался вниз по деревянной лестнице. Крадучись, я двинулся по коридору к центру катакомб, высматривая тень Уильямса или его возможного сообщника. Каждый звук отдавался в ушах с десятикратной громкостью и, казалось, шел сразу с нескольких направлений. Я не знал, что тому причиной – устройство катакомб или мои собственные взвинченные нервы. Добравшись до усыпальницы, из которой была видна лестница, я выглянул сквозь проем, надеясь разглядеть отблеск фонаря Уильямса, но передо мной был лишь сумрак. Я прислушался, стараясь уловить звук, который мог бы указать, где он – или Дюпен и тот человек, что изображал Вальдемара. Любой самый неясный отзвук доводил до предела, и наконец я не выдержал напряжения – мысли превратились в слова, прежде чем я смог удержать их:
– Уильямс! Вы здесь? Уильямс!
Сзади донесся шорох. Я резко обернулся. Свет фонаря заплясал на стенах, но позади не оказалось никого и не слышалось более ни звука. В нарастающем отчаянии я двинулся на восток, прочь от входа в катакомбы.
– Или, может, это мсье Вальдемар?
Слева, из соседней усыпальницы, раздался голос, отчего ноги мои словно примерзли к полу:
– Вы в первый раз оказались правы, мистер По. Неплохо. Хоть и не сразу, но вы пришли к истине. Мсье Вальдемара здесь нет. Вашему другу Дюпену следует быть осторожнее. Самая страшная угроза – та, которой мы не видим.
Об этом я успел подумать и сам, поскольку до сих пор не мог понять, где находится враг.
– Покажитесь, Уильямс. Роль труса не к лицу мужчине.
Его ядовитый смех эхом расколол темноту, обволакивая меня и дразня.
– Я не играю роли, мистер По, хоть и было сказано: весь мир – театр, все женщины, мужчины в нем актеры, и каждый не одну играет роль[69]. Вот Арнольды – да, они и вправду сыграли множество ролей на своем веку.
– Как и вы за время нашего непродолжительного знакомства. Писарь, торгующий балладами, профессор на спиритическом сеансе, литературный критик на моих чтениях, а теперь и мсье Вальдемар. К чему эти шарады, к чему весь этот маскарад? Чего вы добиваетесь, мистер Уильямс? Извинений за то, что совершили мои предки? Если так, я охотно принесу вам извинения, но нельзя же винить меня в тех бедах, что случились с вашим отцом!
Воздух вокруг застыл в наступившей тишине. По коже словно скользнули призрачные пальцы – я чувствовал присутствие врага, но не видел и не слышал его. Осторожно приблизившись к соседней усыпальнице, я заглянул внутрь, но там не было ничего, кроме гробов да пустых камер.
– Я даже еще не родился, когда он был заключен в тюрьму, – сказал я в темноту дрожащим, точно пламя свечи, голосом.
Легкое дуновение сзади змеиным языком коснулось моей шеи. Казалось, голос Уильямса сочится в самое ухо:
– Занятно слышать подобное от внука женщины, чьи притворство и обман отправили в Ньюгейт вместо нее самой человека, ни в чем не повинного.
Я резко развернулся, чтобы схватить его, но позади не оказалось никого. Должно быть, я не сумел сдержать возгласа разочарования: смех врага – а может, и самого дьявола – раздался из следующей усыпальницы.
– Если все это и правда, она наверняка не раз жалела о том, что натворила.
– Боюсь, я знаю больше, чем вы, мистер По, и ваше предположение не имеет ничего общего с действительностью.
– Откуда вам знать? Вы никогда не видели моей бабушки и не можете знать, что было у нее на уме, – с отчаянием возразил я.
– Чарльстон. Двадцатое июля тысяча семьсот девяносто восьмого года. Ровно сорок два года назад. Поразительное совпадение. Можно сказать, роковое.
Мое сердце замерло. Чарльстон… Там бабушка в последний раз вышла на сцену. Там ее видели в последний раз. Там она, предположительно, умерла.
– Объяснитесь, Уильямс.
– Виновные умирают ночью в своей постели, сжимая руки призрачных исповедников, а губят их грехи, в которых они не смеют признаться.
Голос Уильямса вновь прозвучал сзади, и я описал фонарем широкий полукруг, но за спиной не было никого. Я вновь развернулся, попятился в коридор и прижался спиной к стене, светя фонарем то направо, то налево, однако его слабый свет не мог совладать со сгустившимся надо мной мраком. Несмотря на могильный холод, по спине стекла струйка пота. Казалось, Уильямс одновременно был везде и нигде.
– Мне жаль, что все так скверно вышло с вашим отцом и вашей семьей, но зачем вам мучить меня? Прошлого ведь не воротишь вспять, и…
Голос Уильямса оборвал меня:
– Спросите себя, мистер По, как можем мы избавиться от жаждущего возмездия призрака, которого не запереть в четырех стенах и над которым не властно само время?
Проклятие Уильямса повергало в ужас, но то, что возникло передо мной в свете фонаря, тут же многократно затмило его. Сердце замерло в груди: с каменного пола, поблескивая, взирал на меня глаз. Человеческий глаз! Я не мог противиться его гипнотической мощи. Он влек к себе – ближе, еще ближе… И в тот самый момент, когда я наклонился и протянул руку, чтобы схватить это жуткое око, раздался быстрый топот, и прямо над моей головой в камень с громким лязгом врубился металл. Я бросился на липкий от влаги пол, чтобы избежать второго удара, но клинок свистнул в воздухе, крылатой фурией кинувшись за мной. Я перекатился вбок, острие коснулось спины, рассекло ткань и обожгло плоть – сперва льдом, а затем пламенем. Чудовищный вой, отраженный каменными стенами, эхом раскатился по подземелью, и стремительная волна тьмы увлекла меня в глубины вечной ночи.
* * *
Зловонные испарения сгустились вокруг. От каменного пола веяло сыростью. Когда мне удалось открыть глаза, я увидел неяркий свет и ощутил запах крови.
– По?
Голос звучал еле слышно. Чьи-то пальцы коснулись плеча. Я с трудом сел.
– Уильямс…
– Это Дюпен.
Мой разум был затуманен, пальцы правой руки – крепко стиснуты. Разжав кисть, я вновь наткнулся на взгляд того самого глаза, грубо вырванного из глазницы. Я ахнул от ужаса, но тут же понял, что это та самая брошь, изображавшая чарующие темно-синие глаза миссис Фонтэн, украшавшая жилет Уильямса во время спиритического сеанса на Бейхем-стрит, а сейчас спасшая меня от неминуемой смерти – это последнее обстоятельство отчего-то казалось вполне закономерным.
Я спрятал искусственный глаз в жилетный карман.
– Уильямс вооружен шпагой или кинжалом. Он пытался убить меня, но, по-моему, рана не опасна.
– Позвольте взглянуть, – шепотом сказал Дюпен, поднимая фонарь.
Я повернулся к нему спиной.
– Вам повезло, – сообщил Дюпен. – Клинок проник сквозь одежду, но едва оцарапал плоть.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
