Мягкая обувь Андрея не издавала ни звука, так же бесшумно ступали и охранники, и сама Ксена. Казалось, что они не идут, а парят, и лишь собственное дыхание да шорох одежды, который Андрей издавал специально, напоминали, что он все еще на Земле.
– Что ты делал, пока меня не было? – спросила Ксена.
– Новости смотрел, – огрызнулся он.
Она покосилась на его лоб:
– И что у вас интересного?
– Собираемся строить орбитальную верфь.
– Вполне разумно. Стартовать с поверхности планеты – то же самое, что прыгать из-под воды. Странно, почему вы раньше не пришли к этому выводу.
– Давно уже пришли, – буркнул Андрей. – Раньше денег не было.
– Нет денег – сиди дома.
– Тоже верно, – подумав, ответил он. – Через три года отправим новый корабль. Попробуй угадать, куда.
– Колонисты попали на Землю-2 только однажды, второй партии не было.
Больше Ксена ничего не сказала, и Андрей понял, что она просто не хочет повторяться. Конечно, следующая партия колонистов никуда не попадет – потому, что она не будет отправлена. Кто бы ни выиграл войну между Колыбелью и Сферой, чем бы ни закончилась операция Миссии – скоро потомки обратят внимание и на Землю. Не исключено, что этот момент давно настал, и они ждут, когда «Союз» и «Аполло» покинут планету.
«Захват Земли может начаться сразу после старта, – решил Андрей. – Через месяц, через неделю… или через час? Уже завтра вечером…»
Возле трапа его остановили, и один из охранников прошел вперед. Второй поднимался за Андреем, но не сразу, а на расстоянии. Ксена двигалась последней.
– Вы бы меня в кандалы заковали, если так боитесь, – проронил Андрей.
– Есть подозрение, что кандалы ты порвешь, – ответила она.
Он подумал, что это должно бы его обрадовать, однако радоваться было нечему.
Трайка привезли в операционную через несколько минут. Андрей уже лежал на столе, слева подкатили еще один, с худым неподвижным телом. Приподнявшись, Андрей вгляделся в белое лицо, но особого сходства с собой не нашел. Да не очень-то ему и хотелось.
– Спокойней!
Трайку надели на запястье массивный черный браслет, такой же протянули и Андрею. Как только он сунул в него руку, внутренняя поверхность устройства сразу стянулась.
– Ну вот и кандалы, – улыбнулся Андрей.
– Не разговаривай.
Он почувствовал легкий укол, и кто-то из присутствующих свел два браслета вместе.
Андрей посмотрел на Трайка, но никаких перемен не заметил. Кровь – он ощущал это плотью, о том же твердило и сознание, – продолжала переходить из его тела в чужое.
Офицер, стоявший за изголовьем, что-то быстро проговорил, Ксена ему ответила.
– Есть, – сказала она, обращаясь к Андрею. – Все хорошо.
– Хм?.. – тот снова повернулся к Трайку. – Мертвый он.
Ксена обменялась с кем-то еще парой фраз.
– Это оказалось не сложно, – кивнула она. – Радар его нашел, симбионты включились в работу.
– Я-то надеялся, что он прямо сейчас и вскочит… и в пляс пойдет… Но все равно поздравляю. Приятно спасти чью-то жизнь, даже если это…
– Мы не торопимся, – прервала его Ксена. – Путь к Аномалии займет много времени, Трайк успеет восстановиться. Я благодарна тебе, Андрей.
– Не нужно. – Он махнул свободной рукой. – Лучше скажи, что ты пошутила. Про карательную акцию. Скажи, что это неправда! Просто жути нагнала, в воспитательных целях, например, а? Мозги мне, в общем, прочистила. А?..
Не ответив, Ксена сняла с Трайка браслет. Андрей попробовал стянуть свой, но у него не получилось. Прибор сидел на запястье так плотно, словно он прирос, а сил в руках оставалось все меньше и меньше.
– Сейчас ты уснешь, и тебя доставят на «Колыбель», – сказала Ксена. – Скоро на борту будет вся Миссия.
– А ты?
– И я поднимусь. Чуть позже, завтра.
– Значит, до завтра.
Она покачала головой:
– Если мы увидимся, то уже на Колыбели.
– Вот и я об этом…
– Не на корабле, а на планете. Хотя возможно, что когда мы вернемся, она будет называться иначе. Полет ты проведешь в ком-капсуле. Все, кроме пилотов, будут спать.
– Но перед Аномалией кое-кто проснется, – с трудом прошептал Андрей.
– На полчасика, – подмигнула Ксена. – А потом опять в капсулу. И уже до самого дома. Спи.
Слабость нарастала с пугающей скоростью. Мышцы будто пропали: Андрей уже не мог ни шевелиться, ни говорить, ни дышать. Сознание меркло, и он с тоской наблюдал, как мир вокруг превращается в остров, а затем усыхает до маленькой кочки, на которой уже не удержаться.
Свет постепенно съежился в мутный желтый пятак на другом конце черной трубы, где, балансируя между безднами, умирала последняя мысль:
Когда вы проснетесь, вы почувствуете себя…
* * *
Прежде чем что-то почувствовать, Андрей механически сжал кулак и кинул его вперед. Только после этого ему удалось открыть глаза. Близко над лицом нависал замутненный свод, в районе пояса колпак был пробит. Плотный туман, наполнявший капсулу, выходил в отверстие, как дым в печную трубу.
Андрей поднял вторую руку и уперся в крышку коленями. Поверхность затрещала и осыпалась в ложе грудой тяжелых осколков. Белесый газ развеялся, дышать стало легче. Впрочем, разве до этого он дышал? Он выбрался из ком-капсулы и, ужасаясь хрусту под ребрами, расправил плечи. Воздух вошел в легкие с надсадным свистом. Подержав его в себе, как затяжку сигаретного дыма, Андрей выдохнул и попробовал присесть. Колени тоже хрустели, да так громко, что, казалось, не услышит лишь мертвый. Он пересчитал гробы с заиндевевшими изнутри крышками: вместе с его собственным, стоявшим с самого края, получилось ровно тридцать. Двадцать одна капсула была закрыта, в них кто-то спал. Офицеры Миссии возвращались домой – возможно, с чувством выполненного долга, возможно, с какими-то другими чувствами.
Первую крышку Андрей разбил кулаком, вторую – открытой ладонью. Третью и четвертую – снова кулаком и ладонью, но уже сменив руку. Организм еще не вполне проснулся, и кожа заживала медленно. О костях он даже не думал, просто сказал себе, что боли нет, и двинулся дальше. Локти, левый и правый – еще две капсулы разгерметизированы, еще два тела вздрогнули и скрючились, занимая позу эмбриона. Редко у кого хватало сил на вторую конвульсию: теплый воздух с высоким содержанием кислорода убивал спящих мгновенно. Андрей шел вдоль ряда камер, круша колпаки и попутно разогреваясь. Предплечья были изодраны, но работы оставалось еще много, и он не позволял себе медлить. Сирены он так и не дождался, хотя был уверен, что сигнал тревоги летная смена уже получила.
