Витрину своего магазина она свела к минимуму, выставив по большей части дамское белье, мази и кремы, лосьоны для массажа и прочее из категории «детям без родителей не разрешается», что никак не отпугнет проходящих рядом. На стойке же она держала каталог с картинками всего прочего, что хранилось в магазинных кладовых. Вам оставалось только ткнуть пальчиком в нужный вам товар, и Лиз отправлялась в кладовку и выносила его уложенным в небольшой черный пакет, так что никто и понятия не имел, что вы приобрели.
Мой отец воспринял магазин Лиз с тем энтузиазмом, какого я от него и ожидала: он прошел через смежную дверь и остолбенел на ходу, дойдя до середины вешалки с подвязками и корсетами. Оглядевшись, отец весело возвестил: «Ххаа», – и зашагал обратно на мою половину.
Гэвин, естественно, придавался кондитерской жизни. Он ходил повсюду, раздавая образцы продукции под девизом «Один вам – шесть мне». Уже к полудню он до того насахарился, что к концу дня мне пришлось бы его с потолка соскребывать.
Я стояла за кассой, рассчитываясь с покупательницей за заказ на выпечку, когда заметила, что Картер беседует у витрины с каким-то малым, державшим на руках маленького мальчика. Малый рассказывал что-то, чему они с Картером оба смеялись. Стоял он ко мне спиной, так что я и понятия не имела, кто он такой, но что-то в его облике было знакомо. Поблагодарив покупательницу и вручив ей рекламку, я подошла к Картеру.
Картер, заметив, что я иду к нему, заулыбался.
– А вот и моя девушка, – произнес он, поднимая руку и тем приглашая прижаться к нему сбоку.
На этих словах Картера малый повернулся, и, когда мы увидели друг друга, то не уверена, кто из нас поразился больше.
– Ой, боже мой, Макс?
– Клэр? – проронил он в ответ, удивившись не меньше меня.
Картер, явно озадаченный, переводил взгляд с него на меня и обратно.
– Вы что, знаете друг друга? – спросил он.
– Э-э, да. Но важнее, откуда ты-то его знаешь? – спросила я.
Стало так неловко, что в тот момент мне типа захотелось, чтоб какой ни есть метеор рухнул на улице. В тот момент мне понадобился полнейший хаос, чтоб отвлечь всех от бредовой ситуации.
– Мы с Максом в библиотеке познакомились, когда я как-то днем Гэвина туда отвозил, чтоб ты на работу пойти смогла, помнишь? Он поделился со мной кое-какими радостями отцовства, – со смехом сообщил Картер.
Во время всего разговора Макс глаз с меня не сводил, и я нервно рассмеялась. Не думала, что все это добром кончится. Совсем.
– Ну, так и все же, вы-то откуда друг друга знаете? – повторил вопрос Картер.
Я посмотрела на него и постаралась взглядом передать, что это покажется и впрямь странным и впрямь скоро. Картер намека не понял и продолжал выжидающе смотреть на меня.
– Алло! Земля вызывает Клэр, – заговорил, смеясь, Картер. – Что у вас с лицом?
Я вздохнула, соображая, что вполне могла бы покончить с этим.
– Картер, это – Макс, – выговорила я, выгнув брови в надежде, что он поймет.
А он только засмеялся да головой тряхнул:
– Ну да. Это мы только что установили. С тобой все в порядке? – спросил он и потянулся ко мне.
– Картер. Это. Тот. Самый. МАКС, – выговорила я снова, сопроводив для усиления имя Макса широкой деланной улыбкой.
Картер глядел на меня так, будто я умом тронулась, еще целых три и две десятых секунды, когда его наконец-то озарило. Нет, в самом деле, скольких, едрена-печь, Максов он знавал? Имечко, это тебе не Джон или Майк, он вполне мог подумать, что это кто-то другой. А того звали Макс, ети его мать. И чего это, как только они встретились, в сознании у Картера красный флажок не упал? Зато сейчас точно падает. Голова переводившего взгляд с Макса на меня Картера задергалась с такой быстротой, что едва не казалось, будто он трясет ею, говоря «нет». А может, и говорил. Может, мозг у него перенапрягся и верещал: «Неееееееееееет! Не стыкуется!»
– Вы – Макс? – спросил он.
Макс лишь кивнул, наконец отведя взгляд от меня и переводя его на извивавшегося на руках сына.
– Ты – Макс, – подвел итог Картер.
Я издала неловкий смешок и выговорила сквозь смех и стиснутые зубы:
– По-моему, это мы уже выяснили, милый.
Откроем дорогу безумию.
Картер принялся тихо посмеиваться.
Я закрыла глаза, не желая стать свидетельницей того, что, несомненно, должно было последовать. Ну с какого хрена я считала, что нужно делиться всеми подробностями этой истории? Зачем?
– Два качка! – как-то радостно воскликнул Картер и рассмеялся еще громче.
А Макс, судя по выражению лица, был совершенно сбит с толку.
Потом Картер поднял руку и указал на него вытянутым пальцем (продолжая смеяться, могу добавить):
– Так ты и есть тот самый болван!
– О, Иисусе, – вырвалось у меня.
– Что? – спросил Макс.
Картер лыбился, как чокнутый.
– Ничего, – сказала я Максу. – Не обращай внимания.
– Где ее трусики? – задал вопрос Картер, вдруг сделавшийся серьезным.
Сын Макса задергал ножками, пытаясь спуститься. Макс подтянул его повыше и, улыбнувшись, глянул на меня:
– Ладно, я лучше пойду. Приятно было снова повидаться с тобой, Клэр. Успехов тебе с кондитерской, – проговорил он, двигаясь к двери, и, дойдя, открыл ее спиной.
– Мог бы сказать это еще ДВА раза, – рассмеялся Картер.
Я хлопнула его по руке как раз, когда Макс взмахнул рукой.
Картер прощально поднял руку и неистово замахал ею, как мальчишка, смотрящий на военный парад или красочное шествие.
– Приходи еще! – кричал Картер Максу, который уже вышел за дверь и ступил на дорожку. – Клэр нравится, когда люди остаются больше чем на ДВЕ секунды.
Наконец Макс скрылся из виду, и Картер повернул ко мне лицо, с которого все еще не сходила улыбка.
– Ну, что? – спросил он, перехватив мой взгляд.
– Когда будешь готов начать вести себя как взрослый, дай мне знать, – сказала я и пошла от него.
– Взрослые, они ведь маленькие, да? – прокричал он мне вслед.
Я покачала головой, держа путь к кассе. Тут как раз с половины Лиз вышел мой отец с крепко зажатым в руке черным пакетом.
О, Иисусе милостивый, у меня мозги сегодня больше не выдержат никакого сумасбродства.
Мы остановились друг перед другом, и отец попытался спрятать пакет за спину.
– Пап, ты что, у Лиз в магазине что-то купил? – спросила я, слегка заводясь.
Какая, едрена-печь, хреновина ему там понадобилась? КАКАЯ?! О, боже, где Джим? Мне необходим его просветленный взор.
