Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
Признание реальной роли ощущений, восприятий, вообще психических явлений в детерминации рефлекторной деятельности не вносит никакого субъективизма в ее понимание в силу того, что – в соответствии с основной линией материалистического монизма в теории познания – ощущения, восприятия и т. д. – это отражения, образы реально существующих вещей. Поэтому действие ощущений и восприятий – это действие раскрывающихся перед познающим человеком вещей, отражением которых ощущения и восприятия являются.[232]
Рефлекторная деятельность дает два особенно жизненно важных результата: отражение мира – непосредственное чувственное и опосредствованное словом – и действия человека, посредством которых он удовлетворяет свои потребности, реализует свои цели и соответственно преобразует действительность.
Между чувственным отражением и действием – этими двумя важнейшими итоговыми результатами рефлекторной деятельности – имеются существенные взаимоотношения. С одной стороны, чувственное отражение действительности – условий, в которых совершается действие, и предмета, на который оно направлено, – служит для регуляции действия. Вместе с тем именно через свое отношение к выполняемому человеком действию те или иные прежде индифферентные раздражители приобретают сигнальное значение. С приобретением прежде индифферентным раздражителем сигнального значения чувствительность к нему повышается (пороги снижаются); его анализ, более тонкая его дифференцировка осуществляется именно через связь с ответной деятельностью, по отношению к которой он имеет сигнальное значение. Для того чтобы два близких впечатления стали дифференцироваться, нужно, чтобы по ходу и задачам осуществляемой человеком деятельности возникла потребность в их дифференцировке; при успешном выполнении этой деятельности дифференцировка раздражителя получает «подкрепление» со стороны действительности.
Однако «подкрепление», необходимое для успешного осуществления рефлекторной деятельности, для рефлекторного построения чувственного образа предметов действительности, надо, очевидно, искать не только в конечном подкреплении действительностью реакций двигательного анализатора. Рефлекторная деятельность, осуществляющаяся, скажем, в зрительном анализаторе, получает «подкрепление» в рамках этой деятельности. Подкреплением для нее служит самое получение отчетливого образа предмета. Образ, в котором удовлетворяются «потребности» глаза, связанные с его функциями, образ, удовлетворяющий потребность в отчетливом видении, устраняющий необходимость в дальнейшем разглядывании, – это и есть подкрепление. Иначе говоря, успешное выполнение специфической для зрительного рецептора аналитико-синтетической деятельности видения служит подкреплением для ориентировочной деятельности смотрения. То же и со слухом: само слышание, удовлетворение потребностей слуха, формирующихся вместе с его функциями – выявлять свойства звука во всех ему свойственных отношениях: звуковысотных, ладовых, гармонических и т. д., – служит подкреплением слушания, прислушивания, вслушивания, т. е. всей активной работы действенного человеческого слуха.
Здесь, вероятно, первые истоки «теоретического» познания, эстетического созерцания и радости, с ними связанной, – радости познавать действительность, прослеживая ее очертания, созерцать красоту ее форм, воспринимать жизнь в полноте ее звучаний.
* * *
Рефлекторная теория как учение о замыкании связей теснейшим образом связана с учением об ассоциациях, означая при этом глубокое и принципиальное преобразование традиционной ассоциативной теории старого эмпиризма.
Первая отличительная особенность рефлекторного понимания ассоциаций заключается в том, что ассоциация как целостный процесс, не только психический, но вместе с тем и физиологический, мыслится в виде связи не одних только центральных звеньев рефлексов и якобы только к ним приуроченных представлений, а цельных рефлекторных дуг. Это значит, что ассоциация – это не просто связь между двумя представлениями; реальными звеньями ассоциации являются взаимодействия индивида с миром, с объективной реальностью. Из этого исходного положения вытекает коренная перестройка всего традиционного учения об ассоциациях.
Ассоциация неотделима от условной (временной) связи как элементарной формы синтеза. Элементарной формой синтеза является условная (временная) связь между двумя раздражителями, образующаяся в процессе условно-рефлекторной деятельности (например, связь между компонентами комплексного раздражителя).
Ассоциация есть связь, образующаяся между сигнальным раздражителем и тем, что он сигнализирует[233]; она имеет, как правило, сигнальный характер и образуется, если первый ее член сигнализирует событие, имеющее для нас жизненную значимость как отвечающее нашим потребностям, интересам, задачам нашей деятельности.[234]
Образование ассоциации – это, по существу, процесс, в котором одно явление приобретает значение сигнала другого явления[235]. Значимость событий, которая сигнализируется обстоятельствами, вступающими с ним в ассоциативную связь, «подкрепляет» ассоциацию. Чтобы ассоциативная связь образовалась, она должна иметь для человека значение, смысл.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
