Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Вперед выступил неандерталец.
— Меня зовут Энкиду. Это мои парни. — Он ткнул большим пальцем через плечо. — А твоего имени я что-то не уловил.
Человеко-медведь оскалился и рыкнул:
— Капитан Пипалук, Княжеская Гвардия.
— Ну, капитан Пипалук, по-моему, тебе надо обращаться с дамами почтительно. Они прибыли из самой Византии, чтобы выйти замуж за твоего начальника. Из-за них у тебя могут быть крупные неприятности.
Медведи-гвардейцы хрипло расхохотались.
— За князя? — выдохнул их предводитель. — Невозможно!
— Он ведь в Тереме, правильно? Вон за той дверью?
Капитан Пипалук напустил на себя серьезный вид и объяснил:
— Он был там, когда мы в последний раз его видели. Но мы не ходим в его покои, пока за нами не пошлют — и вы не пойдете.
Энкиду оскалился по-звериному.
— Тогда мы предпримем ответные меры, ребята.
Пока он говорил, неандертальцы и медведи-гвардейцы небрежно выстроились для битвы.
— Что ж, — вымолвил капитан Пипалук. — Историческая стычка. Генетические лаборатории Византии против российских. Старая культура против новой. Увядание против юности. Если вдуматься, вы даже одеты подходяще, эти ваши дурацкие костюмчики и шапочки… Полагаю, настал момент передачи эстафеты.
— Знаешь что? — процедил Энкиду. — Ты и вправду складно болтаешь. У меня нет ни малейших сомнений, что вы умнее нас. Может, и рефлексы у вас получше. И, наверное, вы даже сильнее. На свете и более странные вещи случались. Но все-таки у нас есть одно преимущество.
— И какое же?
Энкиду похрустел костяшками.
— Нас втрое больше, чем вас. Исходя из моего опыта, это значит, что мы победим.
Две группы с ревом бросились друг на друга, занеся кулаки.
— Мальчики! — воскликнула Этери. — Так нечестно!
— Но они неплохо смотрятся, — возразила Евфросинья. — Ведь мужчины всегда дерутся и затевают войны. Думаю, они просто пытаются произвести на нас впечатление.
— Ну, на меня они точно впечатления не производят, — фыркнула Евлогия.
— Сестрички, — заметила Русалка, — дорога в Теремной дворец открыта. Дорога свободна.
— Ой! — пискнула Нимфадора. — А можно?
— Удача любит смелых, — улыбнулась Русалка и зашагала прямо к двери. Прочие Жемчужины заспешили следом.
Раньше у Ани Пепсиколовой был дом. Вернуться туда было немыслимо, ибо это обрушило бы всю тяжесть мести Хортенко и подземных владык на ее родителей. В своей новой и кошмарной жизни она обзавелась множеством врагов, но не нажила друзей. Она спала в постоянно меняющейся цепочке дешевых квартир, где держала только самые утилитарные пожитки.
В Москве она могла укрыться лишь в одном месте — у Хортенко.
Его дом располагался за Садовым кольцом. Аня застыла на парадном крыльце и насчитала пять отдельных пожаров. Но сам особняк в отличие от остальных не пылал.
Что ж… это поправимо.
Теперь, когда в голове немного прояснилось, Пепсиколова почти поверила, что она уже не Баба Яга. А здесь возможны два варианта. Либо действие тяжелой передозировки наркотиков сходит на нет, либо она деградирует, теряя сверхъестественную силу и превращаясь в обычного обывателя. Аня вовсе не была уверена, какое толкование предпочла бы, имейся у нее выбор.
Но если она всего-навсего человек, ей надо полагаться исключительно на хитрость и коварство. Увы, до этих уловок ее отброшенное ведьмовское «я» никогда бы не снизошло. Пепсиколова переступила порог особняка, спокойно и неторопливо проследовала в картотеку. Карлики-саванты корпели над горами папок. Игорек выбирал отчет, пролистывал его, запоминая содержание и передавал Максиму, который делал то же самое. Затем доклад отправлялся в камин, и вскоре от него оставалась серая горстка пепла.
Увидев Пепсиколову, карлики без любопытства уставились на нее.
— Я собираюсь поджечь здание, — процедила Пепсиколова. — Ваш хозяин захочет быть в курсе. Отправляйтесь немедленно и сообщите ему.
Игорек и Максим подчинились.
Пепсиколова подхватила охапку документов и настольную лампу. Поднялась по лестнице на верхний этаж и подожгла занавески. Они полыхнули, и Аня отшатнулась. Дом сгорит дотла, пламя обязательно доберется до подвала, а она сделает то, что нужно.
Спустя некоторое время находившиеся на первом этаже почуяли дым. Наверх прибежал слуга с графином воды.
— Скажи своему хозяину, что Анна Александровна вернулась домой, — произнесла Пепсиколова. — У него много вещей, которыми он дорожит, поэтому, уверена, он захочет их спасти.
Ее собственные слова показались Ане мягкими и разумными. Но нечто в ее тоне или выражении лица заставили слугу круто развернуться и умчаться, расплескивая воду в такт длинным шагам. Потом она услышала, как снаружи бьют молотом в рельс.
Она спустилась в холл.
Распахнув парадные двери особняка настежь, Пепсиколова уронила на коврик одну-единственную папку. Отступив внутрь, она уронила вторую. Оставляя за собой след из папок, как из хлебных крошек, она направилась в подвальный кабинет Хортенко, где ее держали в клетке.
Именно там все и началось.
И там все закончится.
Толкнув дверь, она очутилась в комнате, которую знала слишком хорошо. Собаки в клетках принялись скакать, лаять и выть, отчаянно бросаясь на прутья. Они уже чуяли дым, наполнявший воздух привкусом безумия.
Закрыв за собой дверь и подсунув под нее последнюю папку — половина снаружи, половина внутри, — Пепсиколова бесстрастно оглядела свору. Будь собаки человеческими существами, она бы оставила их в клетках, не задумываясь. Людей она не особенно жалела. В основном они заслуживали своей незавидной участи. Но животные были такими же невинными существами, как и она сама, когда тайная полиция впервые приволокла ее, голую и рыдающую, в подвал. Она не могла позволить им умереть.
Пепсиколова сняла с пояса Большого Ивана, наименее любимого из своих ножей, и, используя рукоятку как молоток, методично переколотила все замки.
Собаки прыгали и плясали, когда она выпускала их. Псов охватила истерика от страха и свободы. Некоторые слегка покусывали ее, она не обращала на это внимания.
Она как раз сбила последний замок, когда на лестнице раздались шаги.
— Пожалуйста, не надо, — умолял женский голос. — Пожалуйста, Сергей Немович. Отпустите меня.
Пепсиколова не расслышала ответа.
Хортенко пинком открыл дверь в подвал. Под мышкой он держал собранные папки, а другой рукой волок за собой элегантно одетую даму. Ее он швырнул на пол. Сдернув очки, он посмотрел на Пепсиколову фасетчатыми глазами. Лицо его покраснело от гнева. Но тон как всегда был мягок и сдержан.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
