Это значило, что получать наслаждение от любовных ласк ее научил Марк. Научил тому, чего она не узнала от Джейка. Не узнала. Джейка охватило невероятно мучительное чувство вины. Что он ей сделал? Столько горечи, столько ненависти в ее словах.
— Кэрол… Кэрри. Эти четыре дня были чудесными. Изумительными. Разве ты не помнишь? — почти умоляюще произнес он.
То были счастливейшие четыре дня в его жизни. Память о них поддерживала его все месяцы, проведенные на Ближнем Востоке, и продолжала поддерживать до сих пор. То, что Кэрри разделяла и всегда будет разделять эти чувства, делало память о тех днях особенно ему дорогой.
И вот теперь Кэрри от всего отреклась. Это было иллюзией. Память отравлена горечью.
Кэрри молчала. Одно за другим она уничтожила все, что напоминало ей о Джейке. Мрачным и холодным февральским вечером она сожгла в камине все письма, которые она написала, но так ему и не показала. Потом та же участь постигла открытки и письма, которые он присылал ей со всех концов света. Последними полетели в камин книжечки спичек, взятые ею в тех ресторанах, где они с Джейком обедали. На следующий день Кэрри уложила золотое ожерелье в прежний футляр и отдала его на хранение в свой банковский сейф.
Труднее всего оказалось справиться с воспоминаниями о тех четырех днях в феврале, два года назад. Не важно, что она была девственницей, неискушенной в искусстве любить, потому что Джейк обращался с ней с такой нежностью, так восхищался тем, что она принадлежит только ему одному… Но нет, все это самообман, твердила себе Кэрри. Если бы он ее любил, то непременно вернулся бы к ней.
Кэрри посмотрела на Джейка. Она никогда не видела его таким страдающим и беспомощным и на мгновение ощутила раскаяние. Но горькие воспоминания оказались слишком сильны, и, снова ощутив гнев, она задала неожиданный для себя вопрос:
— Ты купил для меня обручальное кольцо?
— Да, — неохотно произнес Джейк.
— Где?
— В Амстердаме, в ту осень.
Так, значит, это и был подарок, о котором он ей писал и который потом у него украли.
— Что же случилось?
Голос у Кэрри дрожал. Когда-то он отказался рассказать ей о том, что произошло в Камбодже.
— Слишком много. Слишком много безобразного. Такого, что сделало пропасть между нами непреодолимой.
Он и теперь не намеревался ничего ей рассказывать.
— Убийства? — прошипела Кэрри.
Она увидела боль в глазах Джейка. «Где же я научилась такой жестокости?» Ответ пришел немедленно: «Я научилась этому у Джейка».
— Боже, как я тебя ненавижу, Джейк! — сказала она.
Повернулась и пошла к берегу. Джейк не пытался последовать за ней. Когда Кэрри подошла к дому, из темной тени навстречу ей выступил мужчина. Марк. Они не заговорили друг с другом, Марк просто обнял Кэрри и увел ее в дом.
Джейк дрожал от ярости, тоски, страха. Он во всем винил только себя. Зачем он упомянул о кольце? Безотчетная глупая ностальгия. Сентиментальная мысль, высказанная вслух. Если бы он удержал ее при себе! Как сказала Кэрри, он не из тех, кто позволяет себе необдуманные высказывания. Почему же на этот раз не сдержался?
— Джейк! — Голос Меган нарушил ход его размышлений, но он несколько секунд смотрел на нее непонимающими глазами. — Что произошло между тобой и Кэрри?
— Ужасающее взаимное непонимание. Я должен попытаться все объяснить ей.
Он расскажет ей все. О Камбодже. Об убитом капитане. О ее кольце. О его мечтах. И тогда она поймет.
— Они с Марком уехали. Кэрри казалась невероятно расстроенной. — Меган взглянула на Джейка и увидела, что в глазах у него стоят слезы. Что это с ним? — Ты, кажется, тоже.
— Разве это имеет значение? — безучастно спросил он.
Кэрри уехала. Но даже расскажи он ей все, она бы не поняла. Единственное, что он может сейчас сделать, это оставить ее в покое. Навсегда.
Меган и Джейк в молчании двинулись к дому. Меган положила руку Джейку на плечо. Свет из окон дома словно резанул его по глазам. Он посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Лучше бы ему сюда не приезжать. За один вечер он сумел причинить столько боли… во имя любви!
Послышался звонок в дверь. Джейк пошел вместе с Меган отворить.
Стефан.
— Простите, что опоздал. У меня было несколько деловых встреч в Нью-Йорке. Они затянулись. Поздравляю тебя, Меган. Это тебе.
Он протянул смущенной, но улыбающейся Меган букет из белых роз и незабудок.
— Спасибо. Они так красивы. Сейчас я найду для них вазу.
Меган, охваченная дрожью, исчезла в кухне.
— Как поживаешь, Джейк? У тебя усталый вид.
— Длинный день. Ты хорошо выглядишь.
— Я хорошо себя чувствую. Рад, что приехал сюда.
Стефан посмотрел мимо Джейка на кухонную дверь.
— Почему бы тебе не помочь Меган? Она, кажется, не представляет…
Не дослушав, Стефан направился в кухню.
Меган сидела у резного дубового стола в огромной веселой деревенской кухне. Букет лежал на столе. Меган опустила голову на руки.
— Меган?
Она подняла голову, и Стефан все мгновенно понял. Она его не приглашала и не знала, что он здесь будет.
Меган улыбнулась немного неуверенно. Она не видела Стефана со дня его свадьбы, почти три года. Он выглядел старше, серьезнее и представительнее в сером костюме с жилетом. Но зеленые глаза сияли. Он был рад видеть Меган. Очень удивился, получив ее приглашение. Его принесли к нему в офис, и речь шла только о нем. Бет не приглашали, и Стефану пришло в голову, что это вполне в духе Меган.
— Твой друг Джейк… — начала Меган.
— Да, боюсь, что это его затея. Мне очень жаль, — сказал Стефан, и в его голосе прозвучало откровенное разочарование.
— А мне нет, — возразила она, — такие чудесные цветы.
— Мне не грозит наказание за незабудки?
— Нет. — Меган рассмеялась. Господи, почему это она дрожит? — Надо найти для них вазу.
— Я тебе помогу.
Они открывали и закрывали дверцы шкафов в веселой, белой с голубым, деревенской кухне с красным кирпичным полом. Меган нашла высокую хрустальную вазу, поставила в нее цветы и водрузила их на середину стола.
— Ты не хочешь чего-нибудь выпить?
Прежде чем Стефан ответил, послышалось постукивание коготков спаниеля по кирпичному полу. За Гвендолин медленно шла сонная девчушка с черными кудрявыми волосами и огромными голубыми глазами.
Меган затаила дыхание.
Стефан засмеялся.
— Кто это? — спросил он, наклонившись погладить собачку. — А ты кто? — обратился он к девочке, которая пересекла кухню и забралась к Меган на колени.
