— Явно бомж, — пробормотал милиционер.
За ним вылез второй милиционер. В руке он сжимал лошадку-качалку. Глубоко вдохнул свежий воздух… Не помогло. Милиционера стошнило. Игрушку он отбросил в снег.
— У него тут детские игрушки, — вытирая рукавом рот, сообщил он.
— Думаешь, он прихватил это для девочки?
— Кто их знает, этих ублюдков… Ладно. Пойдем доложим…
А потом милиционер смолк и уставился на мальчика.
— Блин! Кажись … — вырвалось у него.
Мальчику хотелось броситься прочь и затеряться среди деревьев. Он легко сможет это сделать: перепрыгнет через кострище и змейкой проскользнет между осинами и березами. Милиционеры бросятся вдогонку, постараются выйти на его след, но заплутают и пойдут по следу оленя, лиса или даже друг за другом. Эти люди понятия не имеют, как выслеживать добычу в лесу.
Но мальчик никуда не убежал.
— Где она? — произнес Алик.
— Что?
— Где Лена? — повысил голос мальчик. — Вы ее нашли?
Хмурые милиционеры переглянулись.
— Что ты тут делаешь, мальчик?
— Ты что-то о ней знаешь?
Первый милиционер сделал шаг по направлению к нему.
— Ты ее брат?
— Нет, — сказал мальчик, смягчаясь. — Я ее друг.
Возле дома, который прежде представлял собой жалкую развалюху, собралось много народу. Когда милиционеры вели Алика мимо маминого дерева, он насчитал шесть… семь… восемь машин на дороге, ведущей к дому. Свет сигнальных огней метался по подлеску. До слуха мальчика доносилось потрескивание раций.
Среди прочих здесь был и Навицкий. На этот раз на учителе было шерстяное пальто, похожее на милицейский полушубок. Один из стражей порядка как раз помогал учителю приспособить переносную рацию на поясе, когда он увидел мальчика.
— Алик! — крикнул учитель, оттолкнув милиционера. — Подожди!
Милиционеры не обратили на его крики никакого внимания и проследовали в узенькую кухоньку, оттуда завели мальчика в гостиную. Пса прикрыли тряпкой, но его любопытная морда высовывалась наружу, совсем как при жизни.
У печи сидела мать Лены. На ее лице расплылся фиолетовый синяк. Она прижимала смоченную в воде тряпку к пострадавшей щеке и что-то тихо говорила сидевшей рядом женщине в милицейской форме, а та записывала ее слова в блокнот.
— Вы его знаете?
Отец Лены оглянулся. Его глаза вспыхнули, и он уже раскрыл рот, когда из-за его спины выскочил учитель Навицкий и встал между ними.
— Алик, все будет хорошо.
— Алик! — раздался голос Лениного отца. — Что ты здесь делаешь?
— Я ее искал.
— Нашел?
— Нет, но обязательно найду, обещаю!
По выражению лица мужчины, а оно было мрачнее грозовой тучи, мальчик видел, что тот ему не поверил.
— Это мой дед ее забрал, — шепотом признался Алик. — Он пришел в школу…
— Похититель — твой дед?
— Он привел с собой лес.
Ленин отец и учитель переглянулись.
— Ты привел своего деда к нам, — обвиняющим тоном заявил мужчина.
— Он хочет помочь, — встал на защиту Алика учитель.
— Чем он может помочь? — вспылил Ленин папа.
— Это был мой дед… мой дед… мой дед… — речитативом твердил мальчик.
Ленин папа выступил вперед и опустился перед мальчиком на одно колено. Теперь он казался Алику огромным, как медведь.
— Слушай меня внимательно. Что ты знаешь о человеке, похитившем Лену?
Мальчик замер в замешательстве. Теперь у него не оставалось иного выбора, кроме как сказать правду.
— Она хотела обо всем рассказать. Лена сказала, что должна… что дальше так продолжаться не может… Я отправился в город, чтобы ей помешать, но дед тоже туда пошел. Думаю, он пошел за мной, но забрал ее.
Лицо мужчины напряглось и стало похожим на лицо, застывшее на коре дерева-убийцы. Он взглянул на учителя Навицкого.
— О чем он говорит?
— Он и его дед жили здесь, — вздохнул учитель.
— В лесу?
— Да, в пуще.
Лицо отца девочки исказилось. Правда оказалась совсем уж неприглядной. Выпрямившись, он отшатнулся от мальчика.
— Он ни в чем не виноват, — тихо сказал Алик. — Это деревья во всем виноваты. Дед раньше не был диким, он был добрым… Честное слово!
— Алик! — вмешался учитель. — Соберись, это очень важно. Ты меня внимательно слушаешь?
Мальчик кивнул.
— Ты знаешь, где сейчас может быть твой дед?
Мальчик переводил взгляд с одного лица на другое. Лицо мамы Лены опухло и блестело от слез. Глаза отца девочки горели мрачной решимостью. Учитель ждал, не сводя с мальчика умоляющего взгляда.
— Нет, — сказал мальчик.
Вздох разочарования вырвался у всех трех. Кулаки отца Лены были сжаты.
— Нет, но я знаю, как его найти.
Снегопад… снегопад… снегопад…
Их оказалось больше, чем мальчик мог себе представить: Навицкий, Ленин папа и столько милиционеров, что он сбился со счета. Они прочесывали лес. Мальчика заставили одеться в шерстяное пальто, слишком широкое и неудобное, но от идиотских варежек и шарфа Алик решительно отказался. Ко времени, когда они добрались до пряничного домика, большинство милиционеров разошлись по лесу. Мальчик видел лучи фонарей, мелькающие между деревьями, и вспышки света где-то вдали.
Пряничный домик выглядел пустым и покинутым. Крыша шалаша завалилась, и теперь он представлял собой не более чем груду веток, сваленную у корней королевского дуба.
— Здесь мы жили, — сказал мальчик.
— Здесь…
Ленин папа подошел ближе. На плече у него висел дробовик. Присев на корточки, он подобрал что-то с земли. Слишком поздно мальчик догадался, что это его лошадка-качалка.
— Ее… — выдохнул мужчина.
Он устремил грозный взгляд на мальчика.
— Нет, — с твердостью леса в голосе произнес Алик. — Она моя… вернее, мамина. У меня больше ничего не осталось, поэтому Лена мне ее отдала.
— И это тоже?
Мужчина, смахнув снег, поднял испачканное грязью одеяло.
— Ну, чтобы мне не было холодно. — Все внутри мальчика сжалось. — Я укрыл им деда, но одеяло не смогло уберечь его от леса.
Взрослые с удивлением взирали на такие простые вещи, как кострище, обглоданные кости и шалаш, сложенный из ветвей, словно они стояли перед экспозицией музея.
Наконец учитель нарушил молчание:
