– Я тебя в последнее время совсем не вижу, – капризно начала она.
Лия закусила губу, чтобы не ответить дерзостью.
– Я много работала.
– Это не причина. – Джессика повернулась в сторону кухни: – У тебя есть кофе?
– Есть. Пойдем, он уже заварен.
Усевшись на краешек стула, Джессика отпила крошечный глоток.
– Где Коти?
– На дне рождения.
– Я полагаю, ты одна?
Лия вспыхнула:
– В прошлый раз ты задала этот же вопрос.
– Значит, ты по-прежнему встречаешься с этим картежником.
– Каждый день, на работе, – холодно ответила Лия.
– Ха! Кого ты хочешь обмануть? Его имя не сходит у Коти с языка. При чем тут работа?
Глаза Лии сузились.
– А если даже и так?
– Лия, побойся Бога, может быть, он при деньгах, но какой из него муж?
Лия едва не расхохоталась.
– Как ты берешься судить? Ты же его в глаза не видела.
– Зачем мне его видеть? Будто я не знаю эту породу. Неужели ты забыла, как тяжело переживала кончину Руфуса?
– Оставь Руфуса в покое, мама.
– Вот еще! Его смерть была для тебя страшным ударом. Такой же удар нанесет тебе твой картежник, только в ином смысле.
– Ничего, мама, я как-нибудь перенесу этот удар, не беспокойся, – ответила Лия с напускной небрежностью.
У нее на языке вертелись совсем другие слова. Матери никогда не было дела до ее истинных чувств.
– Я хочу продать свой дом и переехать к тебе.
Лия не поверила своим ушам. Заявление Джессики прозвучало как гром среди ясного неба. Лия затаила дыхание.
– Почему ты молчишь?
– С какой стати, мама?
– Что значит «с какой стати»?
– С какой стати ты вдруг решила ко мне переехать?
– Так нам обеим будет удобнее. Тебе не придется нанимать няню для Коти, когда ты вернешься в фирму Андерсона…
Лия вскочила и негодующе воскликнула:
– Этого ты не дождешься! И хватит об этом!
– Постой, Лия…
– В последний раз говорю тебе: я туда не вернусь!
– Так-так, – с убийственным сарказмом протянула Джессика. – Может быть, не стоит так заноситься, если ты кругом в долгах? Но если ты уперлась и не желаешь слушать разумных доводов, то подумай хотя бы о том, что вдвоем мы сумеем экономнее вести хозяйство.
У Лии дрожали колени. Она снова опустилась на стул.
– Мы не сможем жить вместе, – сказала она негромко, но твердо.
– Врачи сказали, что мне не рекомендуется жить одной.
Лия была поражена:
– Что ты сказала?
Джессика отвела глаза:
– У меня… больное сердце.
Лия молча подошла к телефону и сняла трубку:
– Кто твой лечащий врач?
Джессика пришла в ярость:
– Ах так? Ты мне не веришь?
– Почему же не верю? – Лия уклонилась от прямого ответа. – Просто я хочу побеседовать с твоим врачом.
– Сегодня суббота, у него нет приема.
– Возможно, у него дежурство в больнице. В любом случае можно ему позвонить.
Джессика поджала губы:
– Ну что ж, если тебе так хочется знать, мое состояние не представляет угрозы для жизни.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мне предписано регулярно принимать лекарство.
– Значит, ты хотела добиться своего хитростью?
– Ты неблагодарная дочь, Лия. – Джессика сверкнула глазами. – Законченная эгоистка.
Лия взяла себя в руки:
– Я выхожу замуж за Дэлтона.
Джессика встала и выпрямилась в полный рост, обливая дочь невыразимым презрением.
– Он разобьет твое сердце. Ты сама ко мне приползешь. Вот увидишь.
У Лии на глаза навернулись слезы. Мать не сказала ей ни единого доброго слова. Она не могла припомнить, чтобы Джессика когда-нибудь обняла или поцеловала ее.
– Буду рада видеть тебя на венчании, но, если тебе это неприятно, можешь не приходить. – Лия смотрела матери прямо в глаза. – Но больше я не позволю тебе мною помыкать. Разумеется, я тебя не брошу. Но отныне я буду сама принимать решения.
Губы Джессики тронула ироническая усмешка.
– Странно, что моя родная дочь так глупа.
У Лии брызнули слезы. Тут она услышала, как хлопнула входная дверь.
Этот тягостный разговор звучал у нее в ушах до самого вечера. В обычное время Лия зашла в детскую, чтобы почитать Коти на ночь. Она присела на краешек кровати и обняла сына. От его маленькой, крепкой фигурки приятно пахло шампунем.
– Наконец-то, мама, – сказал он, как взрослый.
– Чем занимаешься, ковбой? – спросила она, глядя, как он выводит какие-то линии в альбоме, лежащем у него на коленях.
– Я строю шалаш на дереве. Как ты думаешь, Дэлтон мне поможет?
– Наверняка.
– Хочешь, нарисую, какая у меня будет лесенка?
– Нарисуй.
Коти провел две параллельные линии через всю страницу. Лия обратила внимание на его авторучку: серебристую и необычно тонкую. Раньше она никогда ее не видела. Это явно была очень дорогая вещица.
– Коти, малыш, покажи-ка мне эту ручку. Откуда она у тебя?
– Под буфетом нашел. У меня туда шарик от пинг-понга закатился. – Коти пожал плечами. – Полез за шариком, а нашел вот это. Классная штуковина, правда?
Лия молча разглядывала ручку. Ей удалось разобрать надпись, выгравированную мельчайшим шрифтом: «Компания взаимного страхования. Дж. Т. Партридж». Лия ахнула.
– Что такое, мамочка?
Лия ответила не сразу.
– M-м… ничего особенного, дорогой. Все в порядке.
Перед тем как уйти, она добавила:
– Сейчас вернусь. Мне только нужно позвонить в одно место. В полицию.
Коти проводил ее широко раскрытыми глазами. Лия чему-то засмеялась коротким смешком.
– Вы не передумаете?
– Ни в коем случае, – убежденно сказала Лия.
Бекки Чилдресс улыбнулась:
– Я настроена точно так же, хотя не знаю, чем все это кончится.
В глазах Лии мелькнул недобрый огонек.
