– Что? – не поняла я.
– Это она была Ипсилоном тринадцать, – сказал Лиам, вперившись в меня взглядом. – Никак не твоя мама. Твоя мама даже не принадлежала к Немногим. В подземелье есть список. Я проверял. Там ее имени нет. – (Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова.) – Вот что, Рори. Я не знаю, какую игру ты затеяла…
– Лиам, я никакой игры не затевала, – возразила я, пытаясь не оправдываться. – Этот кулон мама оставила мне в наследство. Откуда ты знаешь, что он принадлежит Тарсус? Если на нем выгравировано ее имя в обществе, это еще не значит, что кулон ее.
Нет, Лиам был прав. Кулон действительно принадлежал доктору Тарсус. Мне сразу вспомнились ее слова о «букве Пифагора», о развилке между добром и злом. Тарсус стремилась мне показать, что я ношу чужое украшение. Но почему она не сказала мне еще тогда, в классе? Почему так долго ждала, чтобы забрать кулон?
– Кстати, мы тогда не договорили про узор на твоем одеяле. Что он обозначает?
– Просто совпадение. – Я заерзала на койке. – Не станешь же ты утверждать, что это Немногие открыли спираль Фибоначчи.
– Твои занятия начинаются через три минуты, – напомнил Лиаму Люкс.
– Мне нельзя опаздывать… Рори, я говорю вполне серьезно. На твоем месте я вел бы себя осмотрительнее. Поверь мне, Тарсус не из тех людей, кого ты можешь безнаказанно злить. У нее достаточно власти, чтобы выкинуть тебя из общества.
«Тоже мне, испугал!» – мысленно усмехнулась я.
– Спасибо за предупреждение, – поблагодарила я, изображая улыбку. Сердце мое по-прежнему колотилось. – За совет тоже спасибо. И за спасение моей жизни. Я до сих пор не могу успокоиться, что пропустила посвящение. – Я добросовестно старалась показать Лиаму, как сильно я огорчена.
– Насчет этого можешь не волноваться. Тебе предоставят второй шанс.
– Ой как здорово!
На самом деле мне стало не по себе. Живот сердито заурчал.
– И когда? – спросила я, продолжая спектакль.
– Завтра вечером.
В клинике меня продержали весь день и отпустили только под вечер. За это время на моем унисмарте значилось одиннадцать неотвеченных звонков и три загадочных послания. Все они были отправлены с унисмарта Кейт. Норт волновался. Я вполне понимала его. Наш разговор вчера оборвался по непонятным ему причинам, и с тех пор он не слышал моего голоса и не получал сообщений.
Мне очень хотелось увидеть его и рассказать все, что до сих пор я утаивала. Но вначале я должна была основательно вымыться и так же основательно вычистить зубы. Голос советовал мне проявлять осторожность, тщательно продумывая каждый свой шаг. Если я хотела, чтобы ночная история с моим помещением в клинику выглядела как несчастный случай, нужно было и вести себя соответствующим образом. То есть не вызывать подозрений. Пойти в столовую на обед. Поболтать с девчонками. Пусть меня увидят те, кто вчера проходил посвящение. Я ограничилась короткой эсэмэской на номер Кейт: «Поговорим позже» – и отправилась переодеваться.
Когда я подошла к жилому корпусу – и почему его прозвали «Афины»? – солнце успело скрыться за деревьями. На скамейке у главного входа сидела Иззи и упоенно читала ленту новостей. Она успела поменять браслет на своем «Джемини голд». Новый был кожаный, украшенный стразами.
– Привет, – бросила Иззи, едва подняв голову от дисплея. – Где это ты весь день пропадала?
– Вчера не заметила, как схватила шоколад с арахисом, – по накатанной колее соврала я. – Аллергический приступ. Провалялась в нашей клинике. Только что отпустили. А ты как?
– Ужасно хочется есть, – вздохнула Иззи.
– Если подождешь минут двадцать, пойду вместе с тобой. Только душ приму.
– Замечательно! – обрадовалась Иззи. – Все равно Люкс не советует мне есть до шести часов. Мойся, я тебя здесь подожду.
Улыбнувшись, она снова уставилась в дисплей унисмарта.
«Люкс не советует». От этих слов меня снова начало мутить.
– Забыла спросить: ты получала противогриппозный спрей для носа?
– Угу, – ответила Иззи, больше не поднимая головы. – И уже брызгала им в ноздри. Целых три раза. А почему ты спрашиваешь?
– Да так просто, – ответила я и пошла к двери.
Сегодня я позволила Люксу выбрать мне меню обеда. Голова была занята множеством других мыслей, и я не хотела напрягаться по поводу еды. Отчасти я решила сыграть на публику. Ведь все вокруг недоумевали, как это я могла съесть опасный для меня арахис. Такого просто не должно было случиться. Это раньше, когда еще не существовало Люкса… Словом, я добросовестно разыгрывала спектакль под названием «Вчера по рассеянности я не посоветовалась с Люксом». Сегодня я вовсю с ним советовалась, и это должен был видеть каждый, кто следил за мной. Я разыгрывала из себя девчонку, параноически боящуюся повторить вчерашнюю оплошность. Девчонку, которая сегодня советуется с Люксом насчет каждого куска. Вчерашний Змей наверняка сидел за преподавательским столом и следил за мной. В голове сложился план: показать членам общества, что вчерашнее происшествие было всего лишь досадной случайностью и я по-прежнему горю желанием принести клятвы верности.
Занятая своим спектаклем, я едва не поперхнулась, увидев подошедшую к нам Тарсус.
– Представляю, каково тебе после целого дня на больничной койке, – сказала она, кладя руку мне на плечо. – Никакое имитационное моделирование не может подготовить нас к подобным ситуациям.
К каким ситуациям? К аллергической реакции после нескольких съеденных орешков? Или к отвратительному ритуалу? К клятвам верности, которые мои одноклассники так охотно давали людям в масках? Людям, считающим себя мудрее Бога? Тем, кто с помощью новейших технологий позволял себе манипулировать свободой воли?
– Это было… назидательно, – пробормотала я, украдкой взглянув на ее шею.
Кулона доктор Тарсус не надела. На ее шее поблескивала все та же нитка жемчуга.
– Двигаясь вперед, нужно проявлять осторожность, – улыбнулась доктор Тарсус. – Ты согласна?
– Теперь я буду очень осторожна, – пообещала я, говоря чистую правду.
– Мне нужно обговорить с тобой дополнительное занятие, – сказала она, буравя меня глазами. – Утром тебя не было на практикуме, а он очень важен. Я проведу его дополнительно, специально для тебя. Завтра вечером. Ты готова?
Я моментально поняла: речь идет не о практикуме, а о ритуале посвящения. Сам вопрос был проверкой моей готовности. А вдруг я попытаюсь увильнуть?
– Я готова. Целиком и полностью. – Эти слова я произнесла с улыбкой.
Похоже, мой ответ удивил Тарсус. Несколько секунд она смотрела на меня, затем тоже улыбнулась:
– Вот и отлично. Значит, встречаемся завтра вечером.
– Я просто боюсь этой тетки, – призналась Иззи, когда доктор Тарсус ушла. – Какое счастье, что я занимаюсь не у нее.
