— Сарго, ну зачем вы так? — возмущалась Лис. — Оно живое!
— Ан Лисси, эта страшила с человека голову за один хват снимает, а вы жалеть её.
Корнета поддержала Хайта, давно одевшаяся в форму авиатора — и следа обливки не найти, всю пата второпях сжевала.
— Какое неприятное животное! Даже смотреть на него страшно. А вдруг оно останется на башне? и ещё кого-нибудь укусит…
Ей казалось, что гарцук не из-за раны задержался здесь. Сверху тварь отлично видела всех, собравшихся поглазеть, и будто высматривала в толпе свою жертву. Хайте хотелось спрятаться за широкой спиной Сарго.
— Дева Небесная, — осенилась Лара, — каких только див нет на свете!.. И что теперь нам, ждать с оглядкой, когда оно набросится?
Рядом любезный Котта Гириц просвещал Лисену:
— Господа из академии охотно изучают див, когда те попадают им в руки. Считается, что дивы уцелели после войны Громовержца — они слишком отличаются от тех живых существ, которые привычны нам. То есть они — ещё одно подтверждение Святого Писания.
Лара притянула златовласку за рукав:
— Хай, на Ураге есть такие?
— Ой, нет! у нас другие — ползучие, скакучие.
Только Эриты с ними не было — после завтрака вестовой из караула что-то ей сказал наедине, она заволновалась и поспешила к вратам Селища.
Теперь ан-эредита искала Карамо, и нашла его на эспланаде.
— Я могу спросить вас, гере кавалер? Это личный разговор…
— Весь к вашим услугам, ан.
Они отошли к стене, в тень, оставив Глинта распоряжаться сапёрами.
— Мне так неловко обращаться к вам с подобной просьбой… — Эрита смущалась и хмурилась, избегая встречаться с Карамо глазами. — В других обстоятельствах я… Но сейчас я вынуждена… Мне нужны деньги, — наконец, заговорила она решительно. — Я верну их при первой возможности.
— Сколько?
— Две тысячи унций.
Карамо показалось, что он ослышался.
— Ан… это крупная сумма.
— Я знаю. Экспедиция требует от вас больших затрат… но ведь две тысячи — не слишком много? — спросила она с надеждой.
— Вы хотите приобрести местные редкости? какую-нибудь статую или особое зеркало?
— Нет-нет. Никаких покупок. Здешний мастер гимнастики… опытный, знающий человек, он владеет неким секретом и… согласен поделиться им за десять тысяч маньчи. Без всякого торга, ни монетой меньше. Наверное, это священное число.
— Школа «танца змей»? — тотчас определил Карамо.
— Верно.
— Тайна дневного полёта?
— Да…
— У нас тоже есть левитанты, которым это известно. Я… мог бы вас познакомить с ними, по возвращении. Они обучат даром, ради великого искусства. Условие одно — клятва молчать об учёбе.
— Если вы говорите о лиловом Ордене любви, — едко молвила Эри, — то его сёстры не выступают открыто на улицах. Орден два века как проклят, и если заявит о себе, им займутся люди Серпа и «колпаки». А здесь — честный торг, клятв не требуют. Кому передавать знание — решает обладатель тайны. К тому же мой отец-духовник велел избегать секретных обществ…
— Подумайте, ан. Какой-нибудь месяц — и вы получите умение только в обмен на слово.
— Я желаю овладеть им немедленно, — упрямо заявила Эри.
Сдержав слова «К чему такая спешка? зачем кормить алчных гушитов?», Карамо поневоле вспомнил себя в возрасте Эриты. Да, то же самое. Жажда, неодолимое влечение, готовность не спать ночами, лишь бы читать запретные трактаты и со сладкой истомой впитывать таинственные строки. Словно жизнь безумно коротка, и надо успеть насытиться ею сегодня, не откладывая на неведомое завтра…
— Ни залога, ни векселя я вам дать не могу, — продолжала Эрита, — но мы с вами — не купцы и не лозовики, чтобы пользоваться заёмными письмами… так это называется? Я ручаюсь своим честным словом.
— Этого более чем достаточно, ан, и свидетелей не надо. Вы хотите получить деньги прямо сейчас?
— Да, если возможно.
«Мне придётся сократить расходы, — подумал Карамо. — Но как не помочь ан-эредите?.. в конце концов, я подданный её отца. А она — дерзкая девица, которая взрослеет на глазах. Если это птенец — то птенец дракона… Поистине, Церес — смелый человек, если решил во что бы то ни стало жениться на юной летучей ведьме! И что потом? левитант как престолонаследник Единой империи?.. Надеюсь, исследование Картерета по кошкам и изучение секретных архивов помогут узнать — откуда этот дар в Красной династии».
O. Находки и потери
Слух о том, что на башню злыдней в Пришлом Селище сел крылатый демон, быстро разлетелся по Панаку. А в переулке ювелиров девка-злыдня явилась — вместе с восьминогой свиньёй, и та свинья сказала человечьим языком, что-де вернётся. Чернь роптала, не зная, чего ждать после эдаких жутких вестей. На рынках галдели:
— Вон, ветер два дня кряду дует не туда, рыбарей жмёт к берегу — скоро мелкой рыбёшки не купишь. Иностранцы зло притягивают и погоду портят, их корабль воздушный небеса винтами взбаламутил.
— Все знамения — к мору и голоду. Люди будут есть людей. А может, к погибели царства. Надо храм прокажённых спалить, тогда спасёмся.
— Тех, кто отринул учение Бахлы, жечь огнём! — орали самые рьяные. — Сечь им головы, вздевать на пики и носить по городу. Их имение — разграбить! Иноземные вещи — в костёр.
Разговоры ширились и множились. Мол, не демон, а целых пять уселось на железную решётчатую башню, и кричали смертные пророчества. Злыдни из Селища принесли им кровавую жертву — обезглавили пять здешних слуг, мясом кормили демонов.
Всем известно — злыдни завидуют баханской мудрости и царскому величию, хотят Гуш под корень извести. Детей крадут, чтоб из их мозга сделать пилюли, съесть и поумнеть, а ещё души-статуэтки покупают — лишают семьи покровительства родимых духов.
Тревожные вести о смятении умов дошли до Лала Боголюба; он повелел послать в город гвардию, чтобы на месте пресечь беспорядки. Пока гвардейские отряды шли от казарм, громилы разнесли фотографическое ателье — единственное в Панаке, — а фотографа с семьёй предали лютой смерти. Зачем он души на пластинки переносит?
Гвардейцы угомонили толпу древками пик и прикладами заморских карабинов, затем командир потребовал выдать зачинщиков. В назидание тех заставили громко покаяться и казнили на улице, лицом к ателье. Их кровью помазали трупы семьи фотографа, а то мстительные духи убиенных житья людям не дадут.
Пришлого Селища эти передряги не коснулись. Зловещий гарцук сидел-сидел на башне, да и полетел прочь. Словно чуял, что несут штуцер. Сарго плюнул с досады — сорвалось!
— Эхма! а то б я показал, как птичку с ветки снять…
