Позвонила Пандора узнать, как там Гленн. Ответил, что он в Басре, напуганный и несчастный.
– Я на тебя жутко зла за то, что ты позволил ему пойти на эту гнусную бойню, – сказала она.
Потом спросила, не поделится ли Гленн с ней информацией на условиях строгой анонимности, она пишет статью для «Обсервер».
Отказался от имени Гленна:
– Такой вещи, как «строгая анонимность», больше не существует.
– Как знаешь, – не стала упираться Пандора. – Через пару недель выходит моя автобиография, называется «Из ящика». Может, твой магазин проведет региональную презентацию?
Пообещал переговорить с мистером Карлтон-Хейесом.
Среда, 25 июня
Читательский клуб.
Мистер Карлтон-Хейес открыл обсуждение словами:
– Хочу начать наше заседание с признания, что хотя я не сторонник организованной религии, тем не менее Коран глубоко взволновал меня. Кроме того, будучи книготорговцем, я не мог не заинтересоваться произведением, которое является главной книгой для миллиарда человек.
Затем он предложил Мохаммеду рассказать, что значит для него Коран.
– Коран, как я его понимаю, помогает мне жить, – негромко заговорил тот. – Я следую его правилам, я нахожу в нем утешение и руководствуюсь им, когда не знаю, как поступить, и нуждаюсь в слове Божьем.
Тут его перебил Даррен:
– Слушайте, я чуть со стула не упал, когда прочитал про Адама, Авраама, Моисея и Иисуса. Да там все как в Библии!
– Да-да, – подхватила Лорейн, – и этот жуткий фараон, настоящая сволочь.
– А мне понравился стиль, – сказала Мелани. – Знаете, я читала в шезлонге, на свежем воздухе, и мне вдруг почудилось, что меня унесло куда-то далеко-далеко. Я даже перепугалась – мне же нужно было присматривать за детьми в «лягушатнике».
– Мелани, вы попали в точку! – возбужденно воскликнул Мохаммед. – Коран помогает погрузиться в себя, его следует читать, сидя по-турецки на полу, и тогда сила этой книги проявится в полной мере.
Я глянул себе под ноги:
– Наш ковер немного грязноват, но если не возражаете?…
Раздался хруст – это мистер Карлтон-Хейес сел и скрестил ноги по-турецки. Остальные последовали его примеру устроившись кружком, и Мохаммед принялся нараспев читать книгу своей религии. При этом он мерно раскачивался, описывая овал, с частотой шестьдесят качаний в минуту.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Хвала – Аллаху, Господину миров,
милостивому, милосердному,
царю в день суда!
Тебе мы поклоняемся и просим помочь!
Веди нас по дороге прямой,
по дороге тех, кого Ты облагодетельствовал, —
не тех, которые находятся под гневом,
и не заблудших.
– Очень ритмично, – похвалила Мелани. – Как вы думаете, Флобер читал Коран?
– Почти наверняка, – ответил мистер Карлтон-Хейес. – Это одна из величайших книг цивилизованного мира.
Мы по-прежнему сидели на полу, и Мохаммед сказал, что его личная трактовка Корана не совпадает с трактовкой других мусульман, в том числе его сыновей.
– Каждый мусульманин по-своему понимает Коран, – пояснил он.
Мелани вздохнула:
– Меня это немного расстраивает. Я так хочу обрести простые, ясные правила, которые указывают, как жить.
В конце заседания мы, не сговариваясь, зааплодировали Мохаммеду, и, по-моему, в глубине души он был дико доволен.
Четверг, 26 июня
После работы отправился в больницу к отцу У его кровати уже сидела мама, как всегда в строительной робе и башмаках со стальными носами. Следом за мной появился доктор с результатами анализов крови и мочи.
Доктора, розовощекого толстенького коротышку, звали мистер Рок.
– Джордж, как мы и опасались, у вас суперинфекция, – жизнерадостно объявил мистер Рок.
– Супер, – отозвался отец.
Вряд ли он понимал всю серьезность своего положения. Похоже, он считал, что суперинфекция – это просто инфекция высшего качества.
Мистер Рок повернулся к нам с мамой:
– Метициллинустойчивый золотистый стафилококк чертовски плохо лечится. Мы уже даем ему сильные антибиотики, и в запасе у нас мало что осталось.
– Я все-таки надеюсь, что вы сумеете поставить его на ноги, мистер Рок, – сказала мама. – Он так нужен в нашем свинарнике.
Доктор Рок оглядел мать с ног до головы, и я счел необходимым объяснить:
– Мои родители перестраивают свинарник в дом своей мечты.
– Прекрасно! – воскликнул доктор. – Я сам живу в перестроенном коровнике.
По пути к машине я наткнулся на Зверя. Он учил Ивана, командам «сидеть» и «голос».
Пятница, 27 июня
Сходил в банк и снял 2000 фунтов наличными – спасибо карточке Автомобильной ассоциации. И тут же лишился их. 1000 фунтов ушла в «ВИЗУ», еще 1000 фунтов досталась «Мастеркарду».
Банковская служащая, женщина под пятьдесят с девятью подбородками, сказала:
– Извините, что вмешиваюсь, но вы изрядно переплачиваете за свою наличность. Не хотите встретиться с нашим менеджером по ведению счетов?
– У Автомобильной ассоциации беспроцентный кредит, – ответил я.
Ее подбородки заколыхались:
– Но не по наличному расчету
Итак, попытка вздохнуть свободно провалилась. Я снова подключен к аппарату искусственного дыхания под названием долги.
На выходные приехала Георгина. Встретил ее на вокзале. Она привезла с собой два больших чемодана, набитых обувью и одеждой.
Суббота, 28 июня
Прошлым вечером состоялся сеанс с манго, поэтому перед уходом на работу пришлось убраться в ванной. Оставил Георгину в постели, она читала статью в «Индепендент» о маленьком мальчике Али, которому американская бомба оторвала обе руки и обе ноги. По-видимому прооперируют его здесь. Мне хотелось что-нибудь сказать, но у нас с Георгиной три запретные темы: Ирак, оружие массового поражения и Маргаритка.
Вернувшись домой, обнаружил, что весь шкаф забит вещами Георгины. У нее двадцать семь пар обуви. В некоторых туфлях она не способна ступить ни шагу и ни разу их не надевала.
Георгина передвинула мебель и навела порядок на книжных полках. И даже сходила в магазин: на кухонном столе стояли белые цветы, а холодильник ломился от еды, которую мы оба любим. Наше нижнее белье соединилось в стиральной машине.
– Не знаю, что на меня нашло, но я стала совсем как Белоснежка, – обронила Георгина.
– Больше так не делай, – попросил я. – Быт убивает любовь.
