— Ох, что-то тут нечисто. Не похож ты на «просто уставшего». Ну ладно, сам поделишься, если захочешь. Подсказывает мне сердце — какая-то молодая красавица вызывает эту «усталость». — Женщина улыбнулась.
Как бы хорошо Шига ни относился к пожилой хозяйке, рассказывать ей о своих переживаниях он вовсе не собирался. А вот ее расспросы, повторяющиеся изо дня в день, ему уже надоели.
Сейчас ничего теплого к Мерессии он не испытывал, только раздражение от ненужной заботы. Или любопытства, что свойственно одиноким женщинам ее возраста.
— Потом, может, он все нам расскажет. Если действительно… Да, Шига? — Приятель повернулся к нему и подмигнул. — Шига?
— Да, конечно, — ответил парень с таким видом, что можно было различить в нем стойкое желание перейти на крик.
— Вот так, — наигранно-заговорщицки кивнул Нат хозяйке, — все расскажет.
Женщина довольно улыбнулась.
— Так… э-э-э… о чем мы… Зайдете? — Нат сменил тему. — А то как-то неудобно… в дверях…
— Нет, заходить я не буду. Вижу, у вас порядок. Молодцы, как всегда!
— Спасибо!
— Нат, я хотела тебя попросить о помощи. Ненадолго. Там, на первом этаже.
— Конечно! Я сейчас спущусь! Только скину свои уличные сандалии.
— Жду внизу. — Фигура хозяйки исчезла из дверного проема, что вызвало у Шиги характерный вздох облегчения.
— Дружище, — Нат прикрыл дверь, — что-то ты совсем скис. Постой-ка! А может, она права? Ну, ты даешь!.. Когда успел?
— Вы все такие проницательные! — Шига поднял глаза, посмотрел на приятеля, изображая гримасу недовольства. — Иди! И не забудьте еще раз обсудить меня, пока будешь помогать ей на первом этаже!
— Шига, как ты можешь! Я же твой…
— Друг. Иди, друг, иди.
Нат больше не сказал ни слова. Он только переобулся в домашние тапочки и сразу вышел за дверь. Шига стал коленками на кровать, локтями уперся в узенький подоконник и принялся смотреть в окно. Он не смотрел куда-то конкретно, взгляд его был рассеянным, так как сам он погрузился в печальные мысли:
«Когда-то она стояла там. Л потом… убежала. Конечно же, Нат и Мерессия правы. Проницательные они такие!.. Но если бы они знали… Да, влюбился! В призрачное видение. В королеву одного мига… Это глупо? Шига, ты спятил?.. Или нет?.. Или это нормально? Вот оно — настоящее чувство, когда та, кого любишь, недоступна. Когда она, как солнце, показалась где-то на горизонте, забрезжила… Но пришли тучи, закрыли солнце. И вот — ее уже нет…»
Шига провел ладонью по лицу, как будто хотел отогнать картинку. Но романтические чувства рож- дали новые высокие и грустные мысли. Неясное воспоминание, томное, не дающее покоя, пьянящее и одновременно тревожное… Оно приходило к парню так часто. Тревожное, потому что с ним боязнь, что это как падающая звезда. Раньше он ее вообще не видел… А потом, когда меньше секунды она огненным хвостом проносилась в ночном небе, заметил, затрепетал, зацепился взглядом и… сразу же потерял. Он даже не помнил точно, какая она была. Но помнил тот трепет, то желание смотреть на нее. И знал, что ее, такую яркую и желанную для взгляда, больше не сможет увидеть. Как бы ни хотел, как бы ни трепетал, как бы ни… любил.
Она казалась призраком. Была ли она? Была ли вообще?.. Может, он сам ее придумал?..
Уставшие глаза обманывали Шигу, таким образом желая выпросить сна. Надеялись отдохнуть. А ему обещали: «Ты увидишь ее снова, только накрой нас веками, и она будет там», — но не понимали, что сна теперь нет. Есть лишь томная неразделенная тревога, что больше не будет королевы одного мига. Не будет сегодня, не будет завтра…
Он прочитал только что сочиненное четверостишие. Вслух. Оконному стеклу.
Виденье, призрак, королева мига! Все это глупо! Ты спятил, Шига? Нет, я не спятил! Люблю виденье! И лишь оно — мое спасенье!
Шига отпрянул от окна. Он не успел жениться в традиционном для бутинамцев, да и многих других народов возрасте, не смог обрести вторую половинку…
Он уехал в город, большой город, столицу, чтобы стать человеком. И свое совершеннолетие встретил здесь, один. Теперь ему двадцать шесть. Он работает в лавке продавцом сувениров, учится на врача-акушера, посещая платные вечерние курсы. Человеком он еще не стал. Так он считает. Но верит в свою звезду. А еще — в Упавшую Звезду…
— Шига, я закончил! — это в комнату вернулся Нат. — Мы с хозяйкой делали…
— Сейчас мне совсем неинтересно, что вы с ней делали, — прервал приятеля влюбленный продавец сувениров.
— Ну, тогда рассказывай! Я больше не могу страдать от твоего поведения! Конец! Выкладывай все! Дружище, — Нат немного убавил тон, подойдя к нему вплотную, — я же за тебя по-настоящему переживаю. Не будь скрытным!
— Я хожу через Каменную улицу, потому что…
— Потому что…
— Потому что я…
— Ты… Ну, дружище, я же не могу вытягивать из тебя каждое слово. Решился, значит, рассказывай!
— Нат!
— Слушаю.
— Помнишь тот момент, когда звал меня вернуться на Виля Тепара?
— Какой момент? Не понимаю…
— Ну, тот, когда тигры вырвались из клетки!
— Когда тигры? Конечно, помню. А что конкретно в том моменте? Я звал тебя… а ты…
— Не спеши. Когда мы стояли на улице, ты звал меня вернуться к клетке. Сказал, что городовые уже навели порядок…
— Да. И?..
— На перекрестке, том самом — с Каменной улицей. На том перекрестке, что виден из нашего окна, — Шига показал в сторону оконного проема.
— Да знаю я, знаю наш перекресток.
— Там у третьего дома стояла девушка с мужчинами в плащах. Помнишь?
— Ты даешь! Тут тогда много кто стоял, ходил, а в основном — бегал! Хы!
— Не смешно.
— Я и не смеюсь. Я просто не мог запомнить весь сошедший с ума от этих тигров народ. Вот и все.
— Ты не видел ее… — Шига выдохнул и снова сел на кровать. — Значит, нечего тебе и рассказывать…
— Нет, подожди. Ты влюбился в ту девушку?! В ответ последовал только вздох.
— Шига, как это на тебя похоже! — Нат покачал головой и присел рядом с другом. — Ты ее хотя бы потом видел? Хоть раз? Скажи, не молчи!
— Нет…
— И ты ее любишь, — утвердительно кивнул Нат.
— Я не знаю, как это назвать.
— Не можешь забыть?
— Да, не могу.
— Что ж, дружище, я тебя понимаю. На то и существуют друзья. И только я смогу тебе помочь! — Нат резко вскочил с кровати. — Угадай, что я тебе приготовил? — Он улыбнулся во весь рот, явно довольный собой и готовый выдать товарищу непременно потрясающую новость.
