— Он сам нашел меня. Ты заснул. — Ей было неловко говорить в присутствии Терезы, но Коста настаивал. — Я вышла из дома… Прости. Я не хотела… но, может быть… — Она прикусила губу, решая, говорить ей или нет. — Возможно, у нас оставался только один шанс. Важно, что ты понимаешь ситуацию. Посмотри вот на это. — Она расстегнула воротник пальто и указала на крохотный черный квадратик. — Это микрофон. Каспар слушает нас. Он слышит все, что я говорю. И будет слушать, пока эта штука работает. Так что не стоит умничать. А если микрофон накроется, я погибну. Парень знает, что делает. Вы оба должны понять — лучше не шутить с ним.
Коста окинул бар взглядом.
Эмили коснулась его подбородка, привлекая к себе внимание.
— Он может находиться где угодно. Не ломай голову. Давай лучше сосредоточимся на деле. Не надо ничего портить.
Коста кивнул:
— Понимаю.
— Вот и хорошо.
Тереза пристально рассматривала отметину на шее Эмили.
— Ты ушиблась?
— Должно быть, упала. Ерунда. Не беспокойся обо мне.
Коста осторожно расстегнул молнию на воротнике пальто Эмили.
— Нет, Ник! — приказала она. Отвела его руку и застегнула молнию. — Не здесь. Не сейчас. В данный момент важнее другое.
Тереза заговорила тихим голосом:
— Эмили, можем ли мы остановить его?
— Да!
— Ты уверена? — повторила Тереза.
— Вполне! — выпалила Эмили. Потом добавила уже более спокойно: — И я не в состоянии спорить. Ясно?
— Он убил твоего отца, — заметила Тереза. — Уничтожил других людей. Как можем мы доверять ему?
Эмили нахмурилась:
— Все так. Но он разговаривал со мной прошлой ночью. Мы многое обговорили. У Каспара имелись причины для убийств. Он оправдывает себя тем, что другого пути у него нет. Я не согласна с ним, да он и не нуждается в моем согласии. Но…
Ник вынул ручку из кармана куртки и положил ее на стол рядом с салфеткой.
— Каспар хочет, чтобы восторжествовала справедливость, как он ее понимает, — сказала Эмили, задумчиво глядя на ручку.
Потом написала на бумаге два слова.
«Ты знаешь?»
Коста кивнул и написал рядом с вопросом имя.
Она закрыла глаза. Затем взяла салфетку, посмотрела на написанные там слова, окинула Косту язвительным взглядом и проговорила одними губами:
— Ты уверен?
Коста прикрыл микрофон рукой, наклонился к ее уху, ощутил знакомый запах шампуня, исходящий от волос, и прошептал:
— Я уверен, что он жил в доме, которым владели американцы, на пьяцца Матеи в 1990 году. Этого достаточно?
Ее щека прильнула к его щеке, губы на мгновение коснулись шеи.
— О да, — прошептала она ему прямо в ухо.
Сняла руку Ника с микрофона, провела губами по пальцам и широко улыбнулась.
— Если Каспар хочет восстановить справедливость, — сказал Ник, — ему надо только прийти в квестуру.
— Он придет. Я обещаю.
Она написала на салфетке адрес и время и передала ее Терезе.
— Вот где и когда он хочет иметь доказательства. Об этом знаете только вы двое. Возможно, он захочет проверить вас. Я бы удивилась, если бы он поступил иначе. И… — она умолкла, стараясь убедиться, что до них дошли ее слова, — пусть дача показаний пройдет на высшем уровне. Прошу вас.
В тот момент Ник Коста хотел, чтобы у него в руках появилась волшебная палочка, которая мгновенно перенесла бы их из сферы насилия и смерти в теплый, человеческий мир.
— А что, если произойдет нечто непредвиденное? — спросил Коста. — Какая-то задержка… как тогда мы свяжемся с ним?
— Нет! — воскликнула Эмили, умоляя его взглядом. — Он не поверит в это, Ник. Каспар слишком умен. Надо делать то, что он говорит. Или… Каспар будет непоколебим. Он хочет сдаться на своих условиях.
— Я позвоню Фальконе, как только он освободится, — пообещал Ник. — И все устрою.
— А что же я? — спросила Тереза.
Эмили сунула руку в карман пальто, достала пластиковое удостоверение, затем написала на салфетке какие-то цифры, буквы и адрес электронной почты.
— Если сможешь уговорить служащих посольства пустить тебя в кабинет Липмана, это поможет тебе. А потом… Вы с Ником должны что-то придумать вместе. Я не могу…
Возможно, Эмили слишком долго сдерживала эмоции. Она побледнела и откинулась на спинку стула. Казалось, девушка на грани нервного срыва. Коста видел, что происходит, но не находил никаких слов.
И тут вмешалась Тереза Лупо. Она нагнулась и обняла хрупкие плечи, потерявшиеся в огромном пальто.
— Эмили, — прошептала она, — не сдавайся. Мы все сделаем.
Потом Тереза ушла не оборачиваясь.
Эмили вновь взяла руки Косты в свои. На ее лице выступил холодный пот.
— Постарайся, Ник, — проговорила она чуть слышно. — Дело не только во мне одной.
Она подалась вперед и поцеловала его в щеку холодными и какими-то ненастоящими губами. Затем накинула на голову капюшон и, опустив глаза, вышла из кафе в яркое морозное утро, направляясь к старинному зданию за углом.
Перони с нарастающим чувством беспокойства слушал, как Фальконе говорит о послании Каспара, в котором содержались некие доказательства.
Липман был непреклонен и чувствовал себя очень уверенно, что весьма беспокоило Джанни.
— Всю ответственность несет Дэн Дикон. Он затеял весь этот спектакль. Каспар понял бы это, если бы окончательно не потерял рассудок.
«Суть не в этом, — размышлял Перони, — и все всё прекрасно понимают».
— Ты можешь доказать? — спросил он. — Вчера я видел лицо Каспара, и он нуждается в доказательствах. Он разговаривал с Диконом. Не думаю…
— Дикон! Дикон! — вскричал Липман. — Негодяй был конченым предателем! Как можно, черт возьми, полагаться на его слова?
Перони старался понять, что за игру затеял Липман. Все несколько глубже, чем предполагалось.
— Каспар пытался спасти жизнь Дикона тогда в Пекине. Не думаю, что люди склонны врать при таких обстоятельствах.
Американец окинул Виале гневным взглядом:
— Скажи ему.
Виале сделал вялый жест, пытаясь успокоить спорящих.
— Мы врем всегда, когда нам хочется врать. Добро пожаловать в наш мир. Советую принять его таким, каков он есть.
— Мы принимаем то, — вступил в разговор Фальконе, — что Каспар выступает с прямой угрозой, которую он, несомненно, выполнит в нашем городе. Мы обязаны понять ее суть и адекватно ответить. Важно знать, что предложить ему, чтобы он успокоился. Ты можешь доказать, что вся вина лежит на Диконе?
