Дэвис почтительно взял его, положил в сейф и набрал код.
– Я испытываю к себе отвращение за то, что мне приходится запирать эту красоту.
– «Сердце полуночи», – уточнил Уокер. Дэвис кивнул и посмотрел на Фейт.
– Ты сделала прекрасную вещь для Мел. Жаль, что она не получит ее.
– ФБР собирается изъять его? – спросила Фейт.
– Дело не в том. Это русские камни, а им нужен Сол.
– Они получат его благодаря вам, – сказала Фейт.
Дэвис скривился и сжался от боли, которая пронзила его.
– Да. Я надеюсь, они как следует отделают этого ублюдка. По-настоящему. А что касается ожерелья, я рассчитываю, что мисс Джой замолвит за него словечко взамен кое на что. Я имею в виду наши контакты с Тарасовым. Многие вещи, которые он отправлял мне, – из музеев.
Уокер мысленно пожелал ему удачи. В этом случае Мел получила бы ожерелье, а это очень красивая вещь.
– Да, бывший Советский Союз разграбили. А драгоценности – это твердая валюта.
– Я видел много чудесных вещиц, – заметил Дэвис.
– Основу музейных фондов составляют вполне обычные вещи, – сказала Фейт. – Особенно государственные музеи. Экспонируется только лучшее.
Уокера волновал русский убийца, а не содержимое русских музеев. Сегодня вечером ему нужно многое сделать. Чем скорее они уйдут из библиотеки, тем скорее он сможет начать.
– Вам надо прилечь, – сказал Уокер, глядя на Дэвиса. – Я провожу вас наверх.
Дэвис посмотрел на графин с бурбоном, но потом от него отвернулся.
– Я был бы вам благодарен.
Как только мужчины вышли из комнаты, Фейт задернула легкие шторы, которые прикрывали французские двери, ведущие на галерею. Она оставила дверь в холл открытой и поторопилась за мужчинами.
Уокера занимали два вопроса: во-первых, в капкане сейчас лежат настоящие рубины, на этот раз это не подделка, а во-вторых, Фейт должна быть у него перед глазами.
Одетый так, чтобы быть незаметным в темноте, Уокер притаился в зарослях азалий, камелий и диких роз, в том месте, которое когда-то было границей сада Монтегю. Дул теплый ветерок, от которого ветки касались друг друга и шептались, а трава постанывала; шелестели сосны, словно пышные шелковые пачки балерин. В воздухе пахло влагой, землей, морской водой и тайной.
Прибор ночного видения Уокер позаимствовал у Фарнсуорта и Пил. Он позволял ему удивительно ясно видеть интерьер библиотеки.
У Фейт был прибор Пил. Она, как и Уокер, оделась во все темное. Но в отличие от него на ней была еще и темная кепка, которая скрывала ее светлые волосы. Фейт вела наблюдение за черным ходом и за дорожкой к соленому болоту и топям. Без прибора ей было бы жутковато: ей мерещились бы призраки всякий раз, когда ветер качал деревья и пробегал по болоту.
Еще несколько часов назад она и представить не могла, как похоже молодое деревце на человека.
– Все верно, – тихо сказал он. Фейт напряглась.
– Библиотека? – спросила она тихим голосом.
– Да.
– Кто это?
– Не могу сказать. Вижу лишь темный силуэт. Не хромает. Значит, не Дэвис.
Фейт пыталась не думать о своей ювелирной работе, итогом которой стала замечательная вещь, спрятанная в кармане вора.
– Не волнуйся, – пробормотал Уокер, угадывая ее мысли. – Я все тебе верну.
– Ты должен был доверить сделать это ФБР.
– Мы говорили об этом двадцать раз. Они городские полицейские, а не болотные охотники.
Она прикусила губу. Он прав. Только ей все это не нравилось.
– Никакое ожерелье не стоит твоей жизни.
Зубы Уокера блеснули в темноте.
– Я и не собираюсь умирать.
– Кто там?
– Тише! Французские двери открываются. Вор с минуты на минуту появится на галерее. Впрочем, он может выйти через другой ход.
Фейт скорректировала прибор и стала наблюдать за задней частью дома. Хоть нижняя галерея и имела четыре выхода, Уокер был уверен, что вор скорее всего пойдет через болото, а не по дороге, которая проходит перед домом.
Уокер оказался прав.
– Вот он, – сказала Фейт.
– Где?
– В задней части дома, точно так, как ты сказал.
– Иди в дом как можно быстрее и тише, – мягко сказал Уокер. – Найди Эйприл и никуда от нее не отходи.
– Нет, – сказала Фейт, не отрывая взгляда от задней части дома. – Мы и об этом говорили двадцать раз. Я останусь с тобой.
– Ситуация может сложиться так, что нам придется плыть в вонючем ялике.
Она колебалась.
– Ну и что!
– В доме ты была бы в большей безопасности.
– И ты тоже.
– Черт побери, Фейт! – сказал он с отчаянием. – Я не могу гарантировать, что тебя не убьют.
– А я тебя об этом и не прошу!
Уокер стиснул зубы. Должно быть, уже поздно спорить. Его задача – не упустить из виду вора и молиться о том, чтобы Фейт не пожалела, что доверила ему свою жизнь. И чтобы он не пожалел об этом.
Глава 34
Фигура, которая торопливо уходила вниз по тропе, была едва видна. Зная, что ветер скрывает звуки, Уокер шел в сотне шагов от грабителя. Фейт не отставала от Уокера.
Он оглянулся назад, чтобы убедиться, что Фейт в безопасности, и споткнулся. Только необходимость соблюдать тишину удержала его от того, чтобы не выругаться. Ему трудно было следить и за Фейт, и за вором одновременно.
Ветер вздыхал на болоте. Вокруг деревьев светился зеленый нимб, и они казались похожими на привидения.
Уокер увел ее с дорожки под шепчущие сосны. Вдруг Фейт увидела, как темная фигура садится в ялик..
– Это не Джефф, – тихо сказал Уокер. – Рост слишком маленький.
– Это, должно быть, Тига. Ты оказался прав.
– Даже сломанные часы показывают правильно два раза в день. – Он вышел из прикрытия и притянул Фейт к себе. – Я надеюсь, ты имела в виду такой ялик, моя сладкая.
Прикусив губу, Фейт поспешила за Уокером к ялику.
– Сядь на дно спиной к корме и вытяни ноги под скамейкой.
Он встал на колени на причале и держал ялик. Фейт забралась в него раньше, чем окончательно сдали нервы. Ялик сильно качался, и она едва подавила крик.
– Полегче, моя сладкая, – шепнул Уокер, удерживая лодку. – Медленней и легче.
Она выдохнула и продвинулась на дюйм, чтобы ее вес правильно распределился в ялике.
– Хорошо, – сказал он. – Вот так и сиди.
