У де Сузы зазвонил телефон. Он вытащил его, глянул на экран, хитро ухмыльнулся и посмотрел на Алекс.
— Кажется, один из твоих приятелей хочет со мной побеседовать.
Несколько секунд он разговаривал на очень плохом французском.
Пока они ждали, Циннер толкнул Алекс на стул, где до этого сидела проститутка. Одной рукой он схватил ее за шею, другой продолжая прижимать дуло пистолета к виску. Сердце Алекс ушло в пятки. Она не понимала, почему он так с ней обращается после всего того, что она ему рассказала.
Де Суза отключил телефон.
— Слышал, вы пытались навестить моего друга Макса Шмидта в Цюрихе? — Он сунул телефон в карман. — Похоже, вы с ним все-таки встретитесь. Он сейчас прибудет. Кто знает, может, мы предоставим ему убить тебя?
Алекс сделала попытку вырваться.
— Мне больно! И обещаю вам — мои друзья обратятся в полицию. Они сообщат всем — бразильским газетам, «Си-Эн-Эн», полиции Бразилии, Нью-Йорка и Швейцарии…
Циннер засмеялся.
— Ты маленькая наивная дурочка. Да нам наплевать на то, что сделает полиция! Что скажут газеты? В Бразилии засилье коррупции — такое случается постоянно. Думаешь, кто-нибудь что-нибудь нам сделает? Думаешь, кому-то не наплевать? — Он больно сжал ей шею. — Как тебе вообще могло прийти такое в голову — угрожать нам?
— Нас даже не волнует то, что мы потеряем этот счет, — добавил де Суза. — Найдем другой. Мы всегда так делаем.
— Если вам наплевать на потерю этого счета, зачем тогда вы убили Охснера? — спросила Алекс. — Зачем было убивать Магду?
Де Суза тряхнул головой и улыбнулся.
— Можешь не верить, но она и вправду умерла от сердечного приступа. Конечно, наш друг мсье Шмидт нанес ей визит в прошлую пятницу. Возможно, он повел себя несколько грубовато, но зачем же убивать? Мне хотелось знать, подписала ли она распоряжение на перевод. Она его подписала. После этого нам уже было безразлично, что с ней произойдет дальше.
— А Охснер? — спросил Циннер.
Де Суза, казалось, удивился его вопросу.
— Что ты имеешь в виду?
— Зачем его было убивать?
— Чтобы защитить тебя! — сорвался де Суза.
Раздался стук в дверь.
— Входите! — по-французски ответил Циннер. — А, добрый день, мсье Шмидт. Чудесно, что вы к нам присоединились.
Алекс обернулась к открытой двери и увидела входящего Жан-Жака Крисье.
— Ай-ай-ай, Алекс Пейтон. Какой сюрприз! — Он тщательно запер за собой дверь и направился к Алекс. — Похоже, вы в конце концов нашли то, что искали?
Сердце Алекс замерло.
— Она вот-вот собиралась нам рассказать, за что убили Охснера. — Пальцы Циннера еще крепче сдавили шею Алекс. — Повтори мсье Шмидту то, что ты говорила мне.
— Его фамилия не Шмидт, а Крисье, — пробормотала Алекс.
— По правде говоря, моя фамилия все-таки Шмидт. — Он подошел так близко, что его брюхо оказалось в нескольких сантиметрах от лица Алекс. — Я воспользовался именем Крисье, чтобы получить работу в цюрихском банке «Гельвеция». Я…
— Не нужно перед ней оправдываться! — крикнул де Суза.
— Тогда расскажи мне! — В голосе Циннера слышалась злость. — Мы устроили это не для нее, а для меня! Продолжай, — обернулся он к Шмидту. — Расскажи нам, в чем заключалась твоя работа в компьютерном центре банка «Гельвеция», куда ты был поставлен, чтобы присматривать за нашими деньгами?
— Я делал все ради вас и губернатора. Когда я узнал, что собираются отладить компьютеры, мне пришлось сделать так, чтобы никто не догадался о 1987 годе. Чтобы никто не заподозрил о наших операциях.
— Какое мне дело до того, что произошло в 1987-м? — возмутился Циннер.
— Честно сказать, я ничего особенного не делал. Лишь выполнял распоряжения отца Руди Тоблера. В то время я был его техническим консультантом, помогал наладить связь с банком «Гельвеция» через компьютер. Он погорел на акциях во время спада, ему необходимо было найти способ быстро сбросить активы. Остальное его имущество было в недвижимости и картинах…
— Но скажи мне, при чем здесь я? — перебил Циннер. Удивительно, но его хватка немного ослабла. Теперь он большим пальцем массировал шейные позвонки Алекс.
— Узнав, что банк собирается настроить компьютеры, я должен был убедиться, что никто не узнает об операции 1987 года.
— Поэтому вы убили отца Руди? — спросила Алекс.
— Я его не убивал. Мне это было ни к чему. Он сходил с ума. Когда стали разбираться в его манипуляциях со счетом во время дефолта, он запаниковал. Полетел в Тунис, сказал, что в Цюрихе запахло жареным. Утверждал, что за ним следят, — совсем тронулся. Мне не нужно было его толкать. Он сам спрыгнул с моста. Я только наблюдал.
— И ты видел, как покончил с жизнью Георг Охснер? — допытывался Циннер.
— Нет, — отрезал де Суза. — Ему мы помогли. Сделали это ради тебя. И губернатора. Чтобы счет остался неприкосновенным. Чтобы защитить твои деньги. — Он указал на Алекс. — Мы даже заставили старика рассказать перед смертью о ней.
— Он не сказал, как ее зовут, но я понял, кого он имел в виду. — Шмидт пристально посмотрел на Алекс. — Тем не менее мне необходимо было знать наверняка, поэтому я и посадил тебе на хвост в Амстердаме парочку людей губернатора.
— Что ты сделал?! — закричал де Суза.
Шмидт удивился.
— А в чем дело? Губернатор сказал, что я могу пользоваться их услугами, как посчитаю нужным, для его собственной безопасности. Чтобы быть уверенным, что с деньгами ничего не случится. Откуда мне было знать, что парень, работающий в посольстве, влюбится в нее?
— Марко Феррейра работал на тебя? — воскликнул де Суза. — Какого черта ты меня не предупредил? — Он указал на свои шрамы. — Посмотри, что он со мной сделал!
— Я должен был выяснить, что ей известно, — спокойно ответил Шмидт. — Когда Охснер позвонил мне после их встречи, сказал, что хочет произвести со счетом кое-какие изменения, и попросил показать все старые документы, я вынужден был что-то предпринять.
— Поэтому ты и убил его?
— Конечно. Он мог узнать, что мы проделываем со счетом, — просто ответил Шмидт. — А что еще нам оставалось?
— Но зачем убивать кого-то, кому мы платим? — возмутился Циннер. — Того, кто на нас работает?
— Охснера? — скептически переспросил Шмидт. — Он и понятия не имел о наших делах.
— Ты не все знаешь. — Де Суза попытался присесть на краешек дивана. — Может, просто заткнешься?
— Пусть говорит! — настаивал Циннер. — Я хочу знать, зачем убивать человека, которому мы платили несколько миллионов долларов в год…
— Несколько миллионов долларов в год? — не поверил Шмидт. — Этому идиоту?
