— За то, что он украл семьдесят три доллара? — изумленно спросил Стюарт.
— У беззащитной старушки.
— Но это была его первая кража.
— Ты имеешь в виду: первая кража, на которой он попался, — поправила Мэгги.
— Знаете, Мэгги, вы могли бы стать первоклассным обвинителем, — сказал Стюарт. — Вам не нужно было брать годичный отпуск; вам нужно было вместо этого поступить на юридический факультет. Хотя я подозреваю, что пожизненное заключение за кражу семидесяти трех долларов не всем придется по вкусу.
Послышался глухой стук о коврик у входной двери.
— Я возьму почту, — Стюарт встал из-за стола.
— Стюарт прав, — сказала Тара, когда Мэгги поставила перед ней тарелку с омлетом. — Тебе не нужно тратить время на то, чтобы быть бесплатной экономкой. Ты слишком умна для этого.
— Спасибо, дорогая, — ответила Мэгги, возвращаясь к плите и разбивая еще одно яйцо. — Но мне доставляет удовольствие жить с вами. Надеюсь, я вам не докучаю.
— Конечно, нет, — возразила Тара. — Но уже прошло полгода с тех пор…
— Знаю, дорогая, но мне нужно еще немного времени, прежде чем я смогу вернуться в Вашингтон. К осеннему семестру я буду в форме.
— Но ты не принимаешь приглашений даже на то, что тебе доставило бы удовольствие.
— Например?
— На прошлой неделе мистер Мур пригласил тебя в оперу на «Фиделио», и ты ему сказала, что в этот вечер ты занята.
— Честно говоря, не помню, чем я была занята.
— А я помню. Ты сидела у себя в комнате и читала «Улисса».
— Тара, Ронни Мур очень симпатичный человек, и я не сомневаюсь, что свою работу в банке он делает отлично. Но ему совсем не нужно проводить целый вечер с женщиной, которая все время думает, как ей недостает твоего отца. И точно так же мне не нужно проводить с ним целый вечер и слушать, как он обожал свою покойную жену — не помню, как ее звали.
— Элизабет, — сказал Стюарт, возвращаясь с утренней почтой. — Ронни очень милый человек.
— И ты туда же! — воскликнула Мэгги. — Пора бы вам обоим перестать беспокоиться о моей личной жизни.
Она поставила перед Стюартом еще больший омлет.
— Мне надо было бы жениться на вас, Мэгги, — Стюарт ухмыльнулся.
— И ты был бы мне более подходящим мужем, чем все, с кем ты пытаешься меня свести, — сказала она, погладив его по голове.
Стюарт засмеялся и начал сортировать письма; большинство из них было для него. Два письма он передал Таре и три — Мэгги; свои письма он отодвинул вбок, чтобы сначала прочесть спортивную страницу «Гералда».
Мэгги налила себе вторую чашку кофе и взялась за письма. Как всегда, она сперва рассмотрела марки, прежде чем решить, в каком порядке она вскроет письма. Две марки были с одинаковым портретом Джорджа Вашингтона. На третьей был изображен австралийский зимородок. Австралийское письмо она вскрыла первым. Прочитав его, она передала его Таре. Читая, Тара все шире и шире расплывалась в улыбке.
— Очень лестно, — Тара протянула письмо своему мужу. Стюарт быстро прочел его.
— Да, очень. Ну, и что вы ответите?
— Я отвечу, что я не ищу работу, — сказала Мэгги. — Но сначала я должна узнать, кого из вас мне за это благодарить. — Она помахала письмом.
— Не виновна, — сказала Тара.
— Mea culpa,[60]— признался Стюарт; он давно уже понял, что обмануть Мэгги ему не удастся: она всегда в конце концов узнавала правду. — Я увидел в «Гералд» объявление о конкурсе на эту должность и подумал, что у вас достаточный опыт для этой работы. Даже, пожалуй, чересчур большой опыт.
— Ходят слухи, что глава приемной комиссии в конце этого академического года уходит на пенсию, — сказала Тара. — Так что очень скоро они будут искать замену. Кто бы ни поступил на эту должность…
— А теперь послушайте меня, — сказала Мэгги, начиная убирать тарелки. — Я в годичном отпуске, а в августе я собираюсь вернуться в Вашингтон и продолжать свою работу в качестве главы приемной комиссии в Джорджтаунском университете. Так что Сиднейскому университету придется подыскать кого-нибудь другого.
Она села и начала вскрывать второе письмо.
Мэгги вынула из конверта чек на 277 тысяч долларов, подписанный министром финансов США. Как объяснялось в сопроводительном письме, это была «полная компенсация» за потерю мужа, который погиб при исполнении служебного долга в качестве сотрудника ЦРУ. Где им понять, что означают слова «полная компенсация»?
Ни Тара, ни Стюарт не сказали ни слова.
Мэгги быстро вскрыла третье письмо. Она припасла его под конец, узнав по старинной машинке, кто его написал.
Тара подтолкнула Стюарта локтем.
— Если не ошибаюсь, ежегодное любовное письмо от доктора О’Кэйси, — сказала она театральным шепотом. — Не знаю, как он ухитрился узнать ее адрес.
— Я тоже, — сказала Мэгги с улыбкой. — По крайней мере, с ним мне не нужно притворяться. — Она открыла конверт.
— Жду вас обеих на улице через час, — сказал Стюарт, взглянув на часы. — Я заказал столик в кафе у моря на час дня.
— Будет выполнено, господин и повелитель! — нежно вздохнула Тара.
Стюарт хотел было шлепнуть ее по голове газетой, когда Мэгги воскликнула:
— О Боже!
Стюарт и Тара посмотрели на нее с изумлением. В ее устах это было почти богохульство.
— Что такое, мама? — спросила Тара. — Он снова предлагает тебе руку и сердце, или после стольких лет он наконец женился на ком-то другом?
— Ни то ни другое. Ему предлагают работу на математическом факультете университета Нового Южного Уэльса, и он прилетает, чтобы поговорить с проректором, прежде чем принять решение.
— Отлично! — воскликнула Тара. — В конце концов, он красавец ирландец, и он всегда тебя обожал. И, как ты нам не раз говорила, папа с трудом тебя у него отбил. Чего еще тебе желать?
— Боюсь, это не совсем так, — сказала Мэгги.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Тара.
— Это правда, он был красивый, и он отлично танцевал, но он был такой зануда!
— Но ты всегда говорила…
— Я знаю, что я тебе говорила, — сказала Мэгги. — И нечего на меня так смотреть, юная леди. Я уверена, ты иногда дразнишь Стюарта, когда рассказываешь ему о том молодом официанте из Дублина, который…
— Мама! Во всяком случае, он теперь…
— Теперь он — что? — спросил Стюарт.
— Лектор в Тринити-коледж в Дублинском университете, — сказала Тара. — И, мало того, он счастливо женат, и у него трое детей. Ты вряд ли сможешь сказать такое про большинство твоих бывших подружек.
