Сара приостановилась потрогать цветок кизила, затем они пошли дальше.
– А как насчет вас, Габриэль? Каковы ваши планы?
– Я думаю, мы с вами двинемся в разных направлениях.
– А именно?
– Боюсь, я ничего больше не могу сейчас вам сказать.
Она надулась и игриво, но чувствительно ударила его по руке выше локтя.
– Вы же не собираетесь иметь от меня тайны?
– Теперь, когда вы работаете в разведке другой страны, наши отношения, боюсь, будут ограничены определенными… – он приумолк, подыскивая нужное английское слово, – параметрами.
– Прошу вас, Габриэль. Нас связывает нечто, далеко перекрывающее правила, которые регулируют отношения между оперативными сотрудниками разных служб.
– Я вижу, вы уже начали тренироваться.
– Понемногу, – сказала она. – Это помогает развеять скуку одинокой жизни на ферме.
– А вы хорошо себя чувствуете, Сара?
– Днем вполне, а вот ночью очень тяжело.
– Так будет долго. Правда, работа в управлении поможет. Вы уже знаете, куда они вас сажают?
– В Саудовский сектор, – сказала она. – Я настояла.
По лесу прошел гул от раската грома. Сара спросила про Джулиана Ишервуда.
– В данный момент он в аналогичной вашей ситуации.
– Где вы его держите?
– Сара!
– Да ну же, Габриэль.
– Он спрятан в старом доме недалеко от края земли – в Корнуолле.
– А галерея?
– Закрыта. Ваш отъезд из Лондона породил целую бурю кривотолков. Мальчики в баре ресторана «У Грина» очень скучают по вас.
– Я по ним тоже скучаю. Но еще больше скучаю по вашей команде.
– Все шлют вам наилучшие пожелания. – Габриэль замялся. – Они просили меня также извиниться перед вами.
– За что?
– Мы подвели вас, Сара. Было ясно, что бин-Шафик или охранники Зизи заметили нас.
– Возможно, это моя вина. – Она пожала плечами. – Но это не важно. Все мы остались живы, а ведь их в том доме было одиннадцать человек. И мы расстроили их заговор убить президента. Не так все худо, Габриэль.
Раздался новый раскат грома – на этот раз ближе. Сара посмотрела на небо.
– Мне надо задать вам несколько вопросов, Сара. Нам необходимо кое-что знать, прежде чем мы можем поставить точку на операции.
Она продолжала смотреть на небо.
– Вам надо знать, что я сказала им в том доме в Швейцарии.
– Я знаю, что вы были накачаны наркотиками. Я знаю, что вы, по всей вероятности, пытались изгнать это из своей памяти.
Она посмотрела на него и покачала головой.
– Я не пыталась забыть, – сказала она. – Собственно, я помню каждое слово.
Начали падать первые капли дождя, но Сара, казалось, даже не заметила этого. Они пошли дальше по лесу, и она рассказала ему все.
Картер отвез Габриэля в аэропорт имени Даллеса и провел через службу безопасности. Они сели в отведенном для дипломатов зале и стали ждать объявления о посадке. Картер, убивая время, смотрел вечерние «Новости», а внимание Габриэля было сфокусировано на мужчине, сидевшем на другой стороне зала. Это был принц Башир, посол Саудовской Аравии в Соединенных Штатах.
– Даже и не думайте об этом, Габриэль.
– Я не занимаюсь публичными конфронтациями, Адриан.
– Вы, возможно, нет, а Башир это любит.
И словно в подтверждение этого саудовец вдруг встал, пересек зал и остановился перед Габриэлем, но руки ему не протянул.
– Я слышал, вы сегодня утром разыграли на Капитолийском холме целый спектакль, мистер Аллон. Еврейское вранье и пропаганда, но все равно забавно.
– Предполагалось, что мои показания будут сохранены в тайне, Башир.
– В этом городе не происходит ничего такого, чего бы я не знал. И зовут меня принц Башир. – Посол перевел взгляд на Картера: – Вы устроили сегодня этот цирк, Адриан?
– Сенаторы вызвали меня повесткой, ваше королевское высочество. Управление не имеет к этому никакого отношения.
– Вы должны были бы что-то предпринять, чтобы избежать этого.
– У нас здесь не Эр-Рияд, господин посол.
Башир метнул гневный взгляд на Картера и вернулся на свое место.
– Боюсь, меня не включат в саудовский план пенсионного обеспечения.
– О чем это вы?
– Не важно, – сказал Картер.
Через десять минут объявили посадку на самолет Габриэля. Картер проводил его до выхода на поле.
– Ох, чуть не забыл. Президент звонил, когда вы разговаривали с Сарой. Он хотел поблагодарить вас. Сказал, что поймает вас в другое время.
– Передайте ему, чтобы не беспокоился.
– Он высказал также пожелание, чтобы вы предприняли дальнейшие шаги в том деле, о котором вы говорили с ним на Южной лужайке.
– Вы уверены?
– Уверен в чем?
– В том, что президент именно так сказал?
– Безусловно, – сказал Картер. – А собственно, о чем вы разговаривали вдвоем в тот вечер?
– Наш разговор был приватным, Адриан, и таким он и останется.
– Умница, – сказал Картер.
Они обменялись рукопожатиями, затем Габриэль повернулся и пошел в самолет.
Глава 40 Тибериас, Израиль
Следующий вечер был в субботу. Габриэль спал до середины дня, затем принял душ, оделся и вместе с Кьярой поехал в долину Джезриль. Они ненадолго остановились в Тель-Мегидо, чтобы взять Эли Лавона, затем поехали дальше, к Галилейскому морю. Почти уже на закате они добрались до виллы из известняка медового цвета, прилепившейся на выступе над морем. У входной двери их встретил Шамрон. Лицо у него похудело и вытянулось, и передвигался он с помощью палки. Она была из оливкового дерева и очень красива.
– Премьер-министр преподнес мне ее сегодня утром, когда я уезжал из реабилитационного центра в Иерусалиме. Я чуть не ударил его ею. А Джила считает, что палка придает мне более достойный вид. – Он провел их в дом и посмотрел на Габриэля: – Я вижу, ты в моей куртке. Поскольку теперь ясно, что я еще очень долго буду жить, я хотел бы ее вернуть.
Габриэль снял куртку и повесил на крючок в передней. Из глубины виллы он услышал голос Джилы, звавшей их к ужину. Они вошли в столовую, когда Джила уже зажигала свечи. Там были Ионатан и его жена, а также Римона с мужем. Ронита села рядом с отцом, и когда блюда пошли по кругу, накладывала ему на тарелку еду. Они не стали говорить об операции, связанной с бин-Шафиком, или о Ватикане. Говорили вместо этого о выступлении Габриэля в американском конгрессе. Судя по мрачному выражению лица Шамрона, он этого не одобрял. Габриэлю это стало ясно после ужина, когда Ари вывел его на террасу для разговора наедине.
