Книга Чудеса в кастрюльке - Дарья Донцова

Не знаю, какую меру наказания определили бы жене Андрея, нодо суда она не дожила. Однажды утром ее нашли на нарах бездыханной. Тюремноеначальство сообщило, будто Света покончила с собой, удавилась, сделав веревкуиз разорванной простыни. Но что-то мешает мне поверить в эту версию. Во-первых,Света была не из тех людей, которые испытывают муки совести, а во-вторых, назоне и в СИЗО терпеть не могут тех, кто обижает детей. Но что бы ни случилось,Светлана умерла, дело было прекращено в связи с кончиной основнойподследственной. Наше государство не осуждает мертвецов, смерть снимает всеобвинения.

Аська выздоровела, вышла из больницы и развелась с Сергеем.Тот не стал чинить препятствий и без звука отдал ей Ляльку. Несколько недельтому назад Аська и Андрей опять поженились, но как идет их вторая семейнаяжизнь, я не знаю. Бабкина усиленно зазывает меня в гости, а я постояннопридумываю причины, чтобы не наносить ей визита. Честно говоря, мне совсем нехочется видеть ту, которую я считала своей самой давней подругой.

Ленинид закончил ремонт, Маринка и баба Клава переехали ксебе. Ваняшка получил в подарок железную дорогу. Он стал считать насродственниками и часто прибегает покушать. Правда, совсем ругаться он неперестал, но мы не оставляем надежды искоренить эту привычку.

Позавчера мы с Олегом поехали в Репнево и узнали о смертиПолины. Мне жаль несчастную, но смерть принесла ей избавление от мучений.

– Тебе не кажется странным платить деньги за чужую бабушку?– спросила я у мужа, когда мы ехали назад.

Куприн тяжело вздохнул:

– Эта бедная никому не нужная старуха Степанида Петровна такбоится снова оказаться в муниципальном отделении… Две тысячи – не такая ужстрашная сумма, впрочем, ты напишешь новый роман и получишь гонорар, пусть ужбабка последние деньки проведет в нормальных условиях.

Я молча смотрела в окно, Олег повернул направо, притормозилу светофора и сказал:

– Знаешь, какая простая мысль пришла мне в голову? Не надостараться помочь сразу всему человечеству, достаточно просто посмотреть вокруги увидеть того, кому плохо. Если каждый из нас пригреет брошенную собаку,утешит обиженного ребенка или поможет одинокому старику, в мире не останетсянесчастных. Не нужно бросаться спасать голодающих шахтеров Британии, нет,помоги своему ближайшему соседу по подъезду, и на земле будет меньше зла. Развене так?

Я, ничего не сказав, кивнула.

Что-то моего муженька потянуло на патетические высказывания.Хотя, он прав, следует быть добрее друг к другу…

Я не успела додумать интересную мысль. Из-под ног вырвалсясноп искр, раздался громкий звук «бам», и на секунду я словно ослепла иоглохла. Через пару мгновений глаза открылись, и я увидела на тротуаре остаткипетарды. В окне второго этажа, в том, которое расположено на лестнице умусоропровода, мелькнуло чье-то лицо, и раздалось довольное хихиканье. Олегпонесся в подъезд, я за ним. Муж оказался намного проворнее. Когда я подняласьпо ступенькам, он уже добежал до цели и держал за ухо ревущего Ваньку…

– Дядя Олег, – плакал безобразник, – я не разглядел, что этовы, думал, кто другой. Ой, не надо!

– Очень даже надо, – свирепым голосом ответил Куприн, – затакое следует примерно наказать. А если бы петарда упала нам прямо на голову?

– Так не попала же, – ныл Ваняша, пытаясь выкрутиться изжелезной хватки майора.

– Отпусти его, – попросила я.

– Ни за что. Вот выдеру, и пускай идет.

– Он больше не будет.

– Вот и хорошо, получит свое и поостережется в следующий разбезобразничать.

– Ты же только говорил, что нам следует быть добрее друг кдругу!

Олег, левой рукой держа Ваньку, правой начал расстегиватьбрючный ремень.

– Ну не до такой же степени проявлять христианскоемилосердие, – сказал муж, потом глянул на зареванного безобразника и шлепнулего ладонью по попке, обтянутой грязными джинсами.

Ваня заорал так, словно у Олега были не пальцы, а иглы.

– Ладно тебе, – пробурчал Куприн, отпуская «преступника», –смотри, больше так не делай.

– Ага, – всхлипнул Ванька, – ни в жисть не буду.

– Пошли, – сказал мне Олег, – эх, сигарет забыл купить.

Мы вернулись к метро, а когда пришли назад, обнаружили водворе соседа Николая Сомова, стоявшего с задранной головой.

– Здравствуйте, – вежливо сказала я. Николай сердитоответил:

– Вот гады!

– Кто? – удивился Олег.

– Да пацаны, – пояснил сосед, – шел себе из магазина, а онимне под ноги петарду кинули. Сумку уронил, банки побил. Найду, кто эту забавупридумал, уши оторву.

Олег быстро втолкнул меня в подъезд.

– Это ты виновата!

– Я?! Что же я совершила?

– Не дала наказать Ваньку, и вот результат.

Куприн кипел от гнева, я молчала, понимая полнуюбесполезность спора с мужем. Ну почему так получается? Что бы ни стряслось,виновата всегда я.