погибну и я». - А Лардийские виноградники принадлежали вам. Однако вы так настойчиво назад их не требуете.
- Мы смирились. Война сильно карту перекроила.
Изегер вздохнул. Эльфы до сих пор считали позором потерю богатейших Лардийских виноградников. Не зря они поминают недобрым словом давным-давно почившего главнокомандующего, подписавшего унизительные документы.
- Вот и урийцы смирятся. Крепость моя. И я ее никому не отдам.
- А правду говорят, что у тебя в замке собаки не живут? - Лелль перевел разговор на другую тему.
- Правда. Они почему-то внутри крепости дикий страх испытывают. Приседают на задние лапы, прижимают уши, а если насильно втащить, становятся неуправляемыми. Я однажды пытался завести помесь собаки и волка, но и этот полупес не выдержал. Сколько сидел в клетке, столько и выл.
- А остальные животные? У тебя же зверинец?
- Тоже не все приживаются, хотя и дикие, в отличие от собак. Приходится отпускать на волю.
- Странно.
- Да, странно. Мы псарню в деревне держим. Пограничнику без собаки нельзя.
Мимо с гиканьем проскакал еще один отряд урийцев. Женщины сидели за спинами всадников, крепко обхватив их руками. Волосы и у тех, и у других развевались свободно. Красивые, молодые, сильные люди.
- На танцы спешат, - улыбнулся наследник.
- Странные у них танцы. Мужики чуть ли не до гола раздеваются.
- Обычай у урийцев такой. Показывают, что женщина может спрятаться за сильной спиной. Если она доверяет мужчине и хочет иметь от него детей, то прижмется к его спине, а он понесет избранницу в степь. Для них высокие травы - и постель, и укрытие. Красивый обычай. Ты бы тоже попробовал, - эльф широко улыбнулся. - Вдруг Юли-са выберет твою спину? Если девчонка, конечно, с Раттаром уже траву не мнет. Но-но! Шучу!
Лелль громко рассмеялся и пришпорил коня.
- Что б ему! - выругался Изегер, не в силах избавиться от закравшегося сомнения. Закрыл глаза, словно это помогло бы отгородиться от болезненных мыслей.
Уставший мозг услужливо подсунул картинку, на которой Джулия, улыбаясь, что-то говорит Раттару, а он смотрит на нее влюбленными глазами.
- Ягудова бездна!
Отведя жеребца в конюшню, Изегер молча наблюдал, как работают конюхи. Чистят стойло, задают корм, переговариваются между собой, смеются.
День принес немало пищи для ума.
И если о настырных урийцах и их смертельном пророчестве лорд Ханнор думать устал, то мысли о произошедшем в шатре вуфян имели совсем иной окрас. Чувственный.
Об этом думать хотелось.
Нежность, горячим медом разливающаяся в груди, вовсе не относилась к погибшей любовнице. Да он и не видел ее лица, слышал лишь голос. Он выделил бы его из хора голосов, но...
Но он готов был поклясться, что в видении была вовсе не Эрди. И если бы повторное любовное свидание происходило не во сне, а наяву, то он и минуты не сомневался бы, что это проделки Гаррона, сын Цессира. Уж больно сильно происходящее смахивало на розыгрыш. И повторение диалога, который он почему-то запомнил, хотя не должен был. Сколько таких пустых фраз было произнесено за годы постельных утех со служанкой?
Но если боги вуфян утверждают, что в кабинете находилась вовсе не Эрдис, то кто тогда вел с ним игру? Кто прятался за маской любовницы?
«Я не служанка, я ваша жена, Эджули...»
Почему Эджули?
- Святой Шаагиль! Я сойду с ума!
Изегер вышел на улицу. Ветер принес звуки музыки и запахи осенних цветов. Где-то за пограничной стеной пищала ночная птица и шелестела травами степь.
Степь...
Там теперь живет Джулия.
«Джулия - Эджулия...»
Изегер присел на корточки и со стоном запустил пальцы в волосы.
Любой засомневался бы в своем уме, если бы в голову вдруг пришла шальная мысль, что тем вечером с ним была девчонка.
«Штррах! Да неужели кровь на нашей одежде появилась вовсе не из-за того, что она поранилась о письмо Магистра?»
- Но этого не может быть! Ну не перевертыш же она! - Изегер и не думал о том, что его кто-нибудь услышит, слишком уж увлечен был чередой безумных идей.
«Ведьма!» - он вспомнил слова Магистра и его крючковатый палец, которым тот потрясал, доказывая, что Джулия сытая колдунья.
Перед глазами всплыло лицо беспощадного лорда Цессира, его внимательные глаза.
«А вдруг и правда ведьма? Ведь Джулия с Земли, где нет магов, а значит, ее отец должен был быть простым человеком, чего бы там ни говорили Тени. Им лишь бы заполучить наследника.
Должен был быть.
А если все же не простой? А если он маг? Ведь и я сам когда-то жил на Земле. И Цессиры наверняка там бывали. Хотя бы по долгу службы».
«Сокол мой ясный!» - назвал его в шутку Гаррон, когда изображал Джулию.
- Нет! Не может быть!
Что-то неуловимо похожее было в облике Цессиров и Джулии. Даже в фигуре, о которой никак не скажешь, что она сильная, однако...
- Цессиры были в России! И не раз! Откуда тогда такое хорошее знание русских словечек? Солнышко? Зайка? И... и как там еще?
Изегер сел на задницу. Глаза! Как он не замечал, что у Джулии глаза Гердиха!
- Она внебрачная дочь лорда Цессира?! Ха! Ну нет! Бред? Не, ну на самом деле... Но все же... Тогда... Тогда мы консуммировали брак?!
Лорд Ханнор решительно поднялся. Взмахнул рукой, вызывая разрыв пространства.
«Кто кроме Джулии ответит на безумный вопрос, переспали мы или нет?»
- Ягудова бездна!
«Вот откуда берет начало жгучее желание торчать ночами рядом с девчонкой!»
- Хар-р-рма!
«Вот откуда взялась эта сумасшедшая тяга к ней!»
- Она ответит. За все ответит. И за обман тоже!
Ему осталось только найти девчонку на дороге, ведущей в Ури-барсы.
Глава 42. Степь
- Раттар, скажи, мне еще долго блуждать по степи?
- Он позвал тебя? - сын вождя напрягся. Его конь вскинул голову, не понимая, почему так сильно натянулась узда.
- Лорд Ханнор? - Юля подняла глаза. - Нет. Не позвал. Вопрос в другом...
- Надоело кочевать? Ты можешь остаться в столице, будешь жить в главном шатре, - облегчение заставило говорить много. Непривычно много для Раттара. - Он, знаешь, какой большой! Белые шкуры украшены золотыми бубенцами, и когда со степи дует ветер, они звенят...
- Ты не понял, Раттар, - Юля мягко перебила его. - Сколько времени
