женщины толком не понимали, куда и как их тратить. Одеты в чистое, их обслуживают, кормят так, как они отроду не ели. Отдыхать они успевают, гулять их выводят в специально огороженный цветник. Ну, зимой пореже, не всегда погода благоволит, но и не гнобят в помещении.
Конечно, они копили. Но ведь хочется иногда и чего-то этакого! И раз в месяц все желающие под присмотром горничных ехали на рынок. Некоторые покупали сладости, одна захотела шелковые сорочки. С подсказки и с помощью сопровождающих иногда покупали всякое-разное. А те, у кого осталась родня в деревнях, частенько отсылали подарки с гвайром Бландом. Так что проблем с набором учениц у меня не было.
Всех девочек проверяли на наличие вшей, мыли, переодевали в чистое, кормили и пока находили легкую работу по дому. Всего набралось двадцать четыре малышки. Я приставила к ним внучку Лесты, красавицу Тайну. Пока она справлялась. Девочки смотрели на городскую красотку с восторгом и слушались. Но, думаю, это временно.
А в одной из старых квадратных башен спешно начали большой ремонт. Здание давно пустовало. Теперь там чистили каминные трубы и клали новые печи, отделяли лестницу, по которой солдаты поднимались на смотровые площадки, от будущих жилых помещений.
С начала весны там откроется школа травниц. Там будет и травницкая, и учебные классы, и спальни. Нужно будет нанять трех или четырех воспитательниц, несколько горничных и еще прачек. Хорошая травница должна быть в каждой деревне. Леста очень волновалась и переживала, объясняла мне, что не все смогут научиться. Пришлось успокаивать: на улицу не выгоню. Не смогут разбираться в травах и в болезнях – найдем работу при доме.
Вот это все я и описала в очередном отчете Марку. Пусть спокойно служит.
* * *
Сперва я думала, что можно будет навестить мужа следующей зимой, но, глядя в зеркало на резко округлившуюся в нужных местах фигуру, решила не рисковать. Раз сын был обещан только через шесть лет от момента попадания, значит, пусть это будет первая беременность. Выкидыш мне не нужен, но вот ранняя беременность от молодого и здорового мужа вполне вероятна.
Я, конечно, давно выяснила у Лесты все местные противозачаточные хитрости. Мало ли что и как… Такие знания никогда лишними не бывают. Есть травы, есть… Но Леста честно сказала, что полной гарантии нет. Вроде как помогают, но не всем. Не буду я своим здоровьем рисковать. Хоть и обещал ангел мне, что проживу «обычные девяноста-сто лет», но лучше жить здоровой.
Учитывая то, что год здесь состоит из четырех сезонов по четыре месяца в каждом и, исключая День Святого начала, в каждом месяце ровно четыре недели, то, получается, я доживу, по меркам Земли, лет до ста десяти – ста пятнадцати. То есть шестьдесят лет еще и не старость будет. Как я выяснила у Лесты, в шестьдесят, бывает, еще и рожают, но не часто. Так что за здоровьем нужно следить смолоду.
Приходящая весна принесла обычные хлопоты.
Гвайр Бланд нашел себе молодого расторопного помощника. Четвертый сын из небогатой дворянской семьи. Господин Верд очень боялся, что из-за дворянского происхождения не получит работу.
Гвайр был доволен: стараясь оправдать зарплату, господин Верд, симпатяга двадцати двух лет, носился по делам, не слезая с коня. Обладал отличной памятью и чутьем на вранье. Это он выловил одного из старост на присвоении части семенного зерна. За это я повысила парню зарплату на один салем и разрешила лично выбрать нового старосту.
Гвайр Бланд чувствовал себя несколько неловко – просмотрел такое! Но я утешила его, сказав, что из доверия он не вышел, а остальное не так и важно. У всех бывают косяки. Главное, что, когда Верд вскрыл ситуацию, не приказал ему замалчивать, а пришел ко мне вместе с ним и честно рассказал. Порядочность – вот что главное. Остальное приложится.
Очень удачно для меня прошла беседа с Ронием и Крином, вторым солдатом, что помогли устроить наш побег.
Крин выбрал деньги и, получив триста салемов и право на пять лет беспошлинно торговать в Ромске, ушел со службы, совершенно удовлетворенный и счастливый. На эти деньги он не только купит лавку, а то и две и товар, но и в кубышку сможет сложить очень приличную сумму.
Роний же, получив деньги, от предложения завести лавочку отказался.
– Мне, ваше сиятельство, только-только тридцать, торговать меня никогда не тянуло, не мое это. У меня дядька в столице лавку держит, я бы и там мог остаться. За деньги – низкий вам поклон, этакую сумму я вряд ли заработаю за всю жизнь. Но вот дальше-то и не знаю, как быть. Жениться мне рановато, не нагулялся еще. Но и солдатом не хочу оставаться. А может быть, вы, ваше сиятельство, ну, хоть при конюшне меня оставите? Я, ей-ей, добро и честность помнить умею. И служить буду верно.
– Роний, иди пока в казарму и прикажи капралу Фару и капитану Кирку прийти ко мне. Завтра я тебе отвечу. Договорились?
– Так точно, ваше сиятельство!
Разговор с капралом и капитаном меня более чем удовлетворил. Как и характеристика Рония, данная ими. Неглуп, исполнителен, молчалив. В бою показал себя верным и непугливым, но и на рожон не лез. Идеально!
– Присаживайтесь, гвайр Роний.
– Дак вроде как…
– Присаживайтесь.
Роний несколько неуверенно сел на край стула. Но после разговора со мной ему явно полегчало.
– С этим, ваша светлость, я справлюсь вполне! Даже не сомневайтесь. И тайну сохраню.
– Но учти, в город – только под охраной. И не потому, что я тебе не доверяю. А потому, что за такой секрет тебя могут похитить и запытать. Да и на месте присмотрись, кого из людей набираешь. Ты за них отвечать будешь и за их жизни. Пойми, это очень большие деньги, на них всегда найдутся охотники.
– Я, ваша светлость, это все понимаю и осторожен буду, клянусь! А работа такая самое то для меня. И опасность я понимаю. Не вчера родился.
Цех по производству ультрамарина я решила переносить в одну из старых башен. Там можно сложить печи для обжига, там же есть выход из замка к воде, промывать от солей. Только стену, отгораживающую от лестницы, по которой на башню солдаты поднимаются, я решила ставить кирпичную. Дороже, конечно, но и надежнее. А на верхних этажах для работников жилье. Весь процесс будет знать только гвайр Роний.
В лаборатории я уже не справлялась с нужными объемами. Слепым мужчинам тяжело столько толочь и жернова крутить. Их давно
