бурчал Игнат.
Я отвела взгляд и поморгала. Меня и саму пробрало.
В это время зазвучала музыка и шум начал смолкать. Встал Мельсин и зазвучал его громкий голос:
— Сегодня для нас знаменательный день. Через много лет ожиданий к нам вернулась наследница.
Площадь взорвалась радостными криками.
— Так давайте же встретим ту, что дарует нам благодать — и повел рукой в сторону дворца. Открылась дверь и оттуда медленным шагом вышла девушка, шагая по дорожке из цветов. Все вытягивали шеи, чтобы лучше рассмотреть наследницу, поднимали детей на руки, давая и им насладиться важным моментом.
Девушка дошла до своего трона, чуть постояла, обводя всех взглядом и села. И мне представилась возможность ее рассмотреть.
Высокоподнятая голова с распущенными черными волосами до плеч, украшенная изящной диадемой. Пухлые розовые губы наверняка притягивали мужские взгляды, если бы не то, что периодически она поджимала их в недовольной гримасе. Белое платье, открывающее декольте и плечи, с традиционной ваарской вышивкой по подолу. Наследница повернула голову в нашу сторону, и я чуть передернула плечами. Под высокими черными бровями вразлет, ютились маленькие черные глазки.
А Мельсин все говорил и говорил, превознося достоинства вернувшейся на родину наследницы.
И чего я, в самом деле? Девчонка может, намаялась на чужбине, может она эти самыми глазами Диких всех испепелит?
Мельсин уже гласил зычным голосом:
— Позвольте пройти к дереву Жизни, чтобы оно признало свою хозяйку — и поклонился.
Мы специально чуть отстали, потому как основная толпа ринулась за наследницей. Процессия обогнула площадь по кругу и завернула за дворец. Круг почета, стало быть. Я плелась с детьми в задних рядах. Ну и чего, спрашивается, я вставала ни свет, ни заря?
Солнце уже за полдень перевалило, до вечера тут топтаться ноги устанут. Вслед за толпой, мы зашли в сад, и я увидела скамейку.
Дошла до неё и села, с наслаждением вытянув ноги. То же самое проделали Люся с Игнатом. Я положила букет рядом, откидываясь на спинку. Дети, с моего разрешения, юркнули в самую толпу, поглазеть на открывающееся действие.
— Что там с деревом, Люся?
— Так принять должно её.
— Узнать, как бы?
— Да вон смотри, отсюда его видно — и указала рукой.
Я повернула голову и застыла. Верхушка дерева как будто выглядывала над всей толпой. Еще не большое дерево, с широкой раскидистой кроной и крупными разноцветными листьями. По поверхности кроны как будто играли в догонялки солнечные зайчики. Красота неописуемая! Я подняла и протянула руку, будто ловя пальцами солнечных зайчиков. Внезапно дерево ожило и все листочки одновременно затрепетали. В толпе раздался вздох восхищения. Я опустила руку, вставая на цыпочки, но разве за толпой можно посмотреть, что там происходит. Ой, да ладно.
Обязательно попрошу Реммира сюда еще прийти и посмотреть на дерево. Шелест листьев прекратился и дерево снова замерло.
В толпе то тут, то там начали раздаваться шепот разочарования. Гул все нарастал. И раздался громкий крик Мельсина:
— Тихо-о-о!
Я закрыла уши. Блин, откуда в этом невысоком человеке, такой голос-то взялся?
— Дерево отозвалось! Значит, признало наследницу!
И в полной звенящей тишине продолжил:
— Осталось слиться с Силой великой Хранительницы. Прошу наследницу пройти в купол для соединения — и склонил голову.
Мимо нашей лавочки прошла вся толпа, возглавляемая Мельсином. Вышли обратно на площадь, обошли дворец с другой стороны и пред нами предстал большой стеклянный купол.
Процессия прошла вовнутрь. Жители, кто как мог, протискивался туда, желая своими глазами увидеть торжественный момент.
Ой нет, я туда точно не полезу. Во-первых душно, во-вторых, мне в толпе платье помнут, а мне в нем, позвольте напомнить, еще замуж выходить. А в-третьих, и с улицы все прекрасно видно. В центре купола было возвышение, к которому вела широкая каменная лестница. А в самом центре большой светящийся шар Силы. Мне даже с улицы было видно, как внутри шара перекатывается мощная сила, временами вспыхивая в разных местах.
На возвышение поднялся Мельсин со своими учениками. Реммир с ребятами, образовали на лестнице коридор для наследницы, выстроившись в ряд.
— Ну а сейчас, настал тот самый момент — голос Мельсина от волнения прервался. Он прокашлялся в кулак и продолжил:
— Когда наследница соединится с Силой. Момент, которого мы ждали много лет — его лицо покраснело от волнения — Да свершится предначертанное!
Толпа взревела.
— Прошу вас пройти в купол — и поклонился.
Наследница повернулась к толпе, показывая себя во всей красе, выставив одну ногу вперед, затем плавно развернулась, слегка поведя плечами. И стала медленно подниматься. Остановившись возле купола, задержалась на секунду, пожала плечами и шагнула.
Повисла тишина. Даже я, находясь на улице, задержала дыхание. Мы видели фигуру девушки, окутываемую Силой. Её фигура поднялась над полом. Казалось, никто не дышал. Секунда, другая. Яркая вспышка и … будто сотни мельчайших осколков разлетелось внутри купола и свечение начало гаснуть. На пол со звоном шмякнулась диадема и цветы с её волос. Теперь я точно знаю значение слов мертвая тишина.
— А-а-а-а — разорвал тишину горестный крик Мельсина.
Я увидела, что старик бухнулся на колени, закрыв лицо ладонями.
Толпа, еще секунду назад молчавшая, взревела. Разом заплакали дети, то тут, то там послышались слова о проклятии.
Большое разочарование постигло сегодня жителей Ваарии, присутствующих на церемонии. Никто не хотел покидать купол, возможно надеясь, что произошла ошибка и сейчас их спасительница возникнет в лучах Силы. Но время шло, а чудо не происходило. Реммир отдал приказ выводить народ на улицу. Когда купол опустел, мы зашли в него. Купол светился ровным мягким светом, а возле него качался из стороны Мельсин, сидя на коленях. Внезапно он вскочил на ноги, в отчаянии схватил свой колпак и бросил его оземь. Я в ужасе увидела клок его волос.
— Столько лет ожидания и все напрасно.
Он снова запустил руки в волосы.
— Как? Как я мог ошибиться? Восемьсот лет службы верой и правдой! Неужели это конец? — он поднял руки вверх.
И снова в его кулаке клок волос. Так он себе изрядную проплешину нарвет.
Нет, я, конечно, все понимаю. Но видеть первое, на сегодняшний день, лицо государства в таком состоянии, картина жалостная, хочу сказать. Все молчали. Значит, беру дело в свои женские руки.
— А что, собственно, произошло? — я подошла к Мельсину — Самозванка не получила власть? Так было бы гораздо хуже, если бы у нее каким-то образом получилось. Правда?
До Мельсина мои слова доходили с трудом. Глаза уже начали моргать, а руки автоматически потянулись к волосам, готовые вырвать очередную партию волос.
