Тим перестал водить арбалетом по всему ряду атакующих и принялся стрелять в того, кто подобрался ближе всего, не забывая, впрочем, делать пару-тройку выстрелов в сторону остальных — чтобы не расслаблялись. И эта тактика сработала! Несколько болтов волин отбил, раны от пяти — семи пропущенных заживил быстро, а дальше у него начались проблемы — сначала на одежде у него проявилось несколько красных точек, потом на животе расплылось целое красное пятно, волин дернулся, споткнулся и упал. Последний болт, насколько успел заметить Тим, попал ему в глаз. Он перевел огонь на следующего волина, потом — на следующего. Ряд наступающих уже был слишком близко — и ему пришлось начать пятиться. Но и волины двигались уже не так быстро, все силы вкладывая в оборону, что, впрочем, удавалось им не очень. Бородатый, правда, пытался изменить ход сражения, крича что-то вроде: «Вперед, бегом, навались все разом!» — но личный пример подавать не спешил, поэтому воззвания его пропали втуне.
Тим расправился с последним из близко подобравшейся к нему группы, быстро оглядел поле сражения и воспрял духом — похоже, он побеждал. На ногах (и, очевидно, на этом свете) оставались всего двое — и одним из них был широкобородый Мар Ашота. Тим инстинктивно почувствовал, что самый опасный из этих двоих (а может, и вообще из всего их отряда) именно бородатый, поэтому сконцентрировал огонь на нем, хотя второй был к Тиму значительно ближе.
Но тут его ждал сюрприз — в бородатого болты не летели. Он даже мечом особо не махал, шел себе и шел как на прогулке, с сосредоточенным лицом. А болты пролетали мимо, и, из-за того что они улетали черт-те куда до того, как воткнуться в какое-нибудь дерево, темп стрельбы заметно снизился. Тим забеспокоился и принялся пятиться, пытаясь нашарить в обороне бородатого слабое место. Получалось плохо — в руки-ноги вроде болты еще изредка попадали, но было это ему — трын-трава. Тогда Тим решил прибегнуть к последнему козырю.
— Рекс, — позвал он, указывая пальцем на бородатого, — сожги его!
Но стрелять не перестал. Расчет Тима был безупречен: отвлечется бородатый на йельма — схлопочет болт в башку, не отвлечется — сгорит. Вот только йельм не появлялся.
— Рекс! — заорал Тим, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть вылетающий из леса огненный шар. — Рекс! Сожги его! Рекс!
И — ничего. Ничего ниоткуда не вылетало и, видимо, уже не вылетит — очевидно, волины были в курсе насчет йельма и позаботились о нем заранее. Тим, подавив подступающую панику, вытянул руку, прицеливаясь в голову проклятому бородачу — может, хоть один болт попадет? Но, сконцентрировавшись на Мар Ашоте, он совсем забыл про второго волина и вспомнил о нем непростительно поздно — когда меч его уже летел навстречу Тиму. Если бы метился волин в Тима, тут бы ему и конец пришел, потому что защититься он уже никак не успевал. Но у волина была другая цель — удар меча пришелся в арбалет, прямо в верхний лук; издав короткий треск ломающегося металла, арбалет вырвался из руки Тима и отлетел далеко в сторону.
К валяющемуся неподалеку мечу, оброненному в падении одним из ранее убитых волинов, Тим метнулся просто от безысходности — до арбалета было слишком далеко, а отбиться пустыми руками от вооруженного мечом волина… в черное солнце поверить проще. Тим пронырнул под рукой волина, перекатился, схватил рукоятку меча и, крича: «Нальма! Арбалет!» — перевернулся на спину, держа клинок перед собой. Вовремя — рука тут же онемела от прямого удара, пришедшегося вплотную к узкой гарде. Тим автоматически отбил еще пару выпадов, потом, продолжая вполне успешно отражать атаки, встал на ноги. Собственный успех в обороне удивил его настолько, что он даже по сторонам смотреть перестал, — подойди к нему бородатый в это время сзади — взял бы тепленьким. Тим смотрел на меч в своей руке с тихой радостью и недоумением — не то чтобы меч ожил в его руке, сам отражая выпады, вовсе нет. Но он почему-то ощущался уже не предметом, удерживаемым в руке, а продолжением самой руки, и защититься своим мечом от удара меча, летящего навстречу, получалось так же просто и машинально, как прикрыться рукой. Тим поудивлялся-порадовался этому феномену некоторое время, потом тупо обороняться ему надоело, и он перешел в атаку — отбив очередной удар, он без особых мудрствований просто рубанул мечом сверху. И первый же его удар достиг цели — ничем не сдерживаемый меч развалил пополам голову противника, а Тим даже сопротивления толком не почувствовал. На секунду противники замерли в странной немой сцене, потом волин рухнул наземь, забрызгав Тима кровью и какими-то ошметками. Тим сглотнул и отвел взгляд в сторону. По странной случайности, именно там, куда отвел взгляд Тим, стоял последний — бородатый — волин. Просто стоял, держа в левой руке склоненный острием вниз меч, а в правой — длинный узкий кинжал. Стоял, не спеша нападать, и глядел таким спокойным безмятежным взглядом, что у Тима тоскливо засосало под ложечкой.
— Последний раз предлагаю тебе пойти самому, — сказал волин спокойно, — а не быть унесенным.
— Последний раз предлагаю тебе уйти самому, — в унисон отозвался Тим, демонстративно оглядывая поле битвы, — а не остаться здесь.
Мар Ашота не стал ничего говорить, просто пошел вперед, занося меч. Тим, ожидая, что этот тип запросто может преподнести еще один сюрприз, атаковать не спешил, решив для начала сконцентрироваться на обороне. И правильно сделал — противник был не человек, он был ураган. Уже через пять секунд Тим и не помышлял об атаке, с ужасом понимая, что и на оборону-то в таком темпе его надолго не хватит. Ему даже на месте устоять не удавалось, и он постоянно пятился, не в силах сдерживать натиск. Сзади был лес, но Тим так и не решил — хорошо это для него или плохо. Может, в лесу ему удастся сбежать?
Но до леса он не дошел: в какой-то момент, после очередного отбитого удара, волин вдруг резко присел, одновременно подставив ногу — самую обычную подножку. Почему-то этот факт — что враг вдруг воспользовался ногами, как в самой что ни на есть банальной драке, — так возмутил Тима, что он даже заорал по-русски, падая:
— Это нечестно!
И едва успел выставить вперед меч и поддержать его второй рукой, иначе упавший сверху удар рассек бы его пополам. И так-то он еле удержал свой меч в руках. Отбив удар, Тим собирался быстрее вскочить на ноги, но у его противника были другие идеи насчет дальнейшего продолжения боя, и подняться он подростку не дал, а, скрестив свой меч с тимовским, хорошенько поднажал сверху. Руки Тима задрожали.
— Надеялся компенсировать недостаток умения избытком силы? — спокойно поинтересовался Мар Ашота, усиливая нажим. — Зря надеялся, это никогда не проходит.
Левая рука Тима подогнулась, он еле успел повернуть голову, чтобы не проломить себе нос собственным же клинком. И тут же на его глаза попался (ура!) арбалет! Рукоятка его призывно светилась буквально в полушаге от левой руки Тима. Верхний лук был сломан, куски его лежали по бокам ложа, соединенные тетивой, но нижний вроде был цел-целехонек. Не раздумывая, Тим сдвинул голову вправо, скосил взгляд на противника, потом, отпустив меч, молниеносным движением схватил рукоять и тут же вздрогнул от вспыхнувшей в запястье резкой боли.
