ей это было и не надо. Все это должны были переписать в мозг Измененного. Зачем им голосовой модуль?
— Но если мозга нет, то сгодится и комм, так? Или компьютер?
— Слушай, заканчивай играть в Сократа и говори прямо, что придумал.
— Я хочу сказать, что у тебя в рюкзаке, — Ди мотнул головой, — лежит личность парня, который совершенно точно знает, что, мать его, такое случилось с Вессемом. Он был в той лаборатории, он в подробностях видел и на себе испытал технологию превращения в Измененного. И он может нам об этом рассказать.
Глава 24
Ди жил в стандартной комнате, такой же, как была у нас с Коди — только он жил в ней один. Когда мы все набились туда, места не осталось совсем.
— Располагайтесь, — сказал Ди, ловким движением накидывая покрывало на кучу на кровати.
Из тумбочки, на которой стоял чайник и лежали детали какого-то механизма, он извлек банку и потряс. Внутри что-то загремело.
— У меня, кажется, есть кофе.
— Я не буду, — отказался Теодор.
— Зря ты это, медик. Нам тут долго ждать. Кару твой нескоро приедет.
Когда мы добрались до Гетто, звонить Кару пришлось с комма Ди. У моего наконец разрядилась батарейка, а у Теодора его не было вовсе — оставил в Сити, послушный мальчик. А теперь он так трясся над украденными документами и чипом с памятью Измененного, что на автобусе ехать боялся. Я вызвалась его проводить, чтобы его не ограбили по дороге, но он сказал, что рисковать не станет и дождется Боргена, хотя тот мог приехать лишь вечером.
— А ты не боишься, что с его машиной случится то же самое, что с твоей? — спросила я ехидно.
— Даже не напоминай, — поморщился Теодор. — Надо будет потом позвонить ему еще раз, сказать, чтобы из машины не выходил, пока мы не спустимся.
— Кто это — мы? — спросил Ди. — Ты тут вроде один из Сити. Бумажки свои сам донесешь.
— Ладно, сидите, — хмыкнул Теодор и повернулся ко мне. — Давай тогда сканер, я ему передам.
— Ты знаешь, сканер, он… в общем, как бы и не совсем его, — замялась я.
— А чей тогда? Ты же говорила…
— Да нет, это ты говорил. А я просто не поправляла.
— Рита, краденый сканер спасательной службы? Серьезно?! Да ты знаешь, что с тобой за это сделают?!
— Он не краденый! — возмутилась я. — Он… одолженный. И это меня еще надо с ним поймать.
— Я никогда, никогда больше не свяжусь ни с кем из вас! — торжественно заявил Теодор, приложив руку к груди.
— Очень надеюсь тоже больше никогда с тобой не связываться, — проворчала я. — Зануда.
В этот момент в дверь забарабанили. Теодор подскочил.
— Это полиция, — прошептал он, выкатив глаза. — Не открывайте!
— Ты что, кино насмотрелся? Откуда здесь полиция? — спросил Ди, поднимаясь. — Это, наверное, Эме, я ей написал, что мы вернулись.
— Спасибо, — улыбнулась я.
— Что еще за Эме? — спросил Теодор.
Я не успела ответить. За дверью действительно оказалась Эме. Оттолкнув Ди, она ворвалась в комнату и кинулась ко мне обниматься.
— Ну наконец-то, плесень! У меня час до смены — рассказывай! Можно сначала покороче, а потом с подробностями.
— Эме, — начала я, — не знаю, как это сказать, так что скажу прямо — Коди жив.
Эме несколько секунд помолчала.
— В каком это смысле? Если он жив — то где он и почему не возвращается?! Ты, блин, можешь нормально объяснить?!
— Ты же просила покороче — вот, это было покороче.
— Так, — сказала она наконец. — А теперь давай с подробностями.
— Рита, — Теодор схватил меня за руку, — может быть, не стоит прямо так уж с подробностями? Ну, то есть, то, что мы там нашли… — Он понизил голос. — Я же ее даже не знаю…
— Слышь, ты, — перебила Эме, — я тебя тоже не знаю, так что давай-ка ты завалишь и дашь мне послушать.
И я принялась излагать подробности.
— Это просто охренеть можно, — сказала Эме, когда я закончила. — Дай посмотреть чипы и чего там еще у вас есть!
Теодор вцепился в свой рюкзак и помотал головой.
— Да ладно тебе, — протянула Эме. — Что, от твоих чипов кусок отвалится, если я посмотрю?
— Ты и так услышала больше, чем надо, — отказался Теодор.
Я ждала, что сейчас Эме залепит ему с ноги, но она меня удивила:
— Я сейчас позвоню Ворону, он придет, и тебе все равно придется все мне показать. Так что лучше доставай прямо сейчас.
— Вы что, еще встречаетесь? — удивилась я.
— Спрашиваешь! Он такой милый… — протянула Эме.
Ди поперхнулся и закашлялся.
— Милый? Ворон?!
— Она действительно это сделает? — спросил Теодор.
Видимо, Ди рассказал ему, что Ворон из себя представляет.
— Ага, — кивнула я.
— Ладно. Вот, смотри. Только я тебя очень прошу — ничего не трогай, ладно?
Некоторое время Эме жадно рассматривала то, что достал Теодор, время от врени спрашивая: «А это что за хреновина? А это? А это чей чип, твой или Измененного?»
У Теодора в глазах была тоска.
— Дай сканер, — сказала она наконец.
Я включила сканер и протянула ей.
— Прикольная штука, — оценила она. — Во, теперь я знаю, как зовут Измененного. А еще что-нибудь тут про него можно узнать?
Она принялась тыкать пальцем в экран. Я заглянула ей через плечо. Пока там было только имя — Владимир Джехона, и возраст — сорок три года. Эме продолжила возиться с настройками, но я отвернулась, пытаясь поймать мелькнувшую мысль. Владимир Джехона — что мне это напоминает?..
И вдруг меня будто ударили. Ну конечно!
— Ди, Теодор, вы верите в совпадения? — спросила я.
— Не очень, — ответил Ди. — А что?
— Амелия Лукаш очень дорожила чипом «Голоса» этого Измененного номер сто тридцать один. Его звали Владимир Джехона. А у парня Лукаш, про которого она писала в дневнике, инициалы были В.Д. Сколько шансов, что это совпадение?
— Ты думаешь, она превратила своего парня в Измененного? — Теодор посмотрел на меня, как на дурочку. — Слушай, ну это… странная мысль.
Он явно собирался сказать что-то другое.
— Дай ее дневник, проверим.
— Что ты там проверять собралась? — спросил он, протягивая мне потрепанную книжку.
Я принялась бегло просматривать страницы.
— Ну вот, смотрите. Везде, где у нее написано «номер сто тридцать один», рядом эти инициалы в сердечке, так? При этом, — я быстро пролистала страницы назад, — вот тут она везде с ним встречается, кофе пьет, еще какая-то чушь. А как только начинает работать с номером сто тридцать один — все, свидания тут же прекращаются. Но сердечки никуда не
