кто-то. Он называет это знамением. Одни неприятные вести я слышу с тех пор, как вернулся.
— С птицами и ягодами вашими, вы сами виноваты. — Пробурчал стоящий у окна Угрюм не оборачиваясь.
— Ты знаешь, какой грех мы совершили? -Вскочил Ахтамак.
— Конечно знаю. — Игорь повернулся и подошел к гостю. — Да и не грех, это вовсе, а дурь и неграмотность. — Он устало сел в кресло. — Насекомых вы всех повывели. Что птичкам жрать прикажешь, они не коровы, травку щипать не будут, вот и улетели, или передохли с голодухи. Да и не плодоносит земляника по тому же поводу. Пчелы да прочая кусачая мелкая дрянь опыляют цветы, а теперь это делать некому.
Ягодки, они ведь детки, и для их появления папа с мамой нужны, по-другому ни как. Тычинку оплодотворить надо, а для этого пыльца нужна.
— То есть, вернув насекомых, мы снимем проклятье? — Ахтамак едва не подпрыгнул, узнав такую новость.
— Я же сказал, что нет никакого проклятья. — Вздохнул Угрюм. — Глупость одна, да и только.
— Хочу, что бы вы вернули насекомых в мир земляники. — Торжественно произнес Ахтамак. — Награда моя будет безмерна.
— Нака, выкуси. — Игорь свернул из пальцев кукиш и показал гостю. — Хватит с нас ваших квестов. Вранье у вас тут одно, а не награды. Сами как-нибудь справитесь, а нам влом за бабочками бегать. Мы завтра уходим.
— Но как же так? — Расстроился Ахтамак. — Я так надеялся на вашу помощь…
— А я надеялся жениться на девушке, которую полюбил. — Огрызнулся Угрюм. — Жизнь как видишь жестока, и не справедлива.
— Но ты женишься на Еляк. Ведь Катил не отказал в свадьбе, он просто поставил условия. — Гость подошел к Угрюму, и заглянул в глаза. — Ты встретишься с Полозом, и потребуешь у него кольцо. Он обязательно его отдаст, надо просто стать его другом для этого.
— Другом урода, который издевается над всеми нами? — Усмехнулся Игорь. — Да проще повеситься.
— Не богохульствуй. Великий Змей ничего не делает просто так, во всем есть смысл, и если ты его не понимаешь, то это не значит, что его нет. — Зло ответил на усмешку Игоря Ахтамак. — Любую награду надо заслужить. Еляк, это твоя награда, и у Художника она своя. У каждого она есть, и это цель жизни. Дойдешь до конца, добьешься цели — получишь в награду то, к чему шел. Опустишь руки… Ну тогда пей вино, и рассказывай о несправедливости, и жестокости обидевшей тебя судьбы, упиваясь собственным ничтожеством.
— Я своей цели не выбирал. — Вспылил Угрюм. — Мне ее навязали. Нас с Пулей никто не спрашивал согласия, когда закидывал в этот мир.
— Вот как? — Ехидно оборвал его гость. — Значит тебе навязали и любовь к Еляк?
— Причем здесь это? — Замялся Угрюм, не зная, что ответить.
— А при том, что даже тайные желания, это все равно цель. Видимо в своем мире ты был недоволен действительностью, вот Полоз и выполнил твою мечту, сменил локацию, принял в свой мир. Захотел — получи. — Рявкнул Ахтамак.
— Поэтому наверно Пуля, и покончил с собой с помощью меня, в конце пути? Он так этого хотел. — Сощурился ехидно Угрюм.
— Когда цель достигнута, следом за радостью победы наступает пустота, и если не найти новой, то можно и умирать. Зачем жить, если не для чего. Тебе повезло. Ты нашел куда идти, и там тебя ждут. Ты нашел с кем идти, и они этого достойны. Ты счастливец, сам того не понимая. — Ахтамак устало сел в кресло. — Жизнь это движение к мечте, если нет мечты, то и нет жизни.
— Философский треп. — Угрюм махнул рукой. — Ты хотел о чем-то поговорить? — Он сел в другое кресло напротив.
— Да. — Кивнул Ахтамак. — Ты нравишься Катилу, хоть он это и скрывает. Он с удовольствием отдаст за тебя дочь, при выполнении условий. Станьте друзьями Полоза. Все вместе станьте, все те, кто доверяет друг другу, и награда вас приятно удивит. Спешить не обязательно, в этом задании важна не скорость, а качество выполнения. Поверь, Еляк дождется тебя воин. Она умеет ждать. Это все, что я хотел сказать. Отдыхайте, впереди у вас тяжелый путь. — Он встал, внимательно посмотрел каждому в глаза, и вышел.
— Наговорил много, а что сказал непонятно. — Максим сел в опустевшее кресло.
— Да что тут непонятного? Квест нам очередной дал, долгоиграющий, с непонятными наградами в конце. — Вздохнул Угрюм. — Команду собрать, из тех, кому доверяем, и заслужить у Полоза звания друг. Пошли спать братан. Завтра нам возвращаться к Отстойнику, надо с мисами поговорить. Сказать, что в их несчастьях Ахтамак не виноват, а вот что потом делать, не имею ни малейшего понятия. Тупик.
— Идти к цели. — Улыбнулся Максим. — Другого пути нет. Хорошо, что у нас с тобой одна дорога, братан.
— Братан, это мое выражение, я так говорю не присваивай святого… Хотя чего с тебя взять, с зеленого? — Засмеялся Игорь, махнув рукой. — Пошли уже спать. Братан…
***
На следующий день они ушли. Встали пораньше. Закинули за плечи собранные с вечера рюкзаки, и еще затемно, пока солнце не показалось на горизонте, а только-только окрасило восход рассветом, пока еще город спал, тронулись в путь.
Дорога предстояла неблизкая, но особых неприятностей не ожидалось, если только не считать неприятностью постоянный дождь в мире вечной, поздней осени.
Разговаривать не хотелось. Шли молча погруженные в собственные мысли.
Угрюм думал о словах Ахтамака про цели в жизни, то споря, то мысленно соглашаясь с бывшим мяскяем, а в перерывах между спорами мечтал. Ему очень хотелось еще разок увидеть Еляк, ее улыбку, посмотреть в глаза. Но он понимал, что Катил не позволит этого сделать.
Максим же вспоминал Аленку:
Он бросился за ней в этот мир сломя голову. Он готов жизнь отдать ради спасения жены… «Но не принимает Уйын такой жертвы, ставит на пути препятствия.
Вот зачем бывшему тренеру эти проблемы с мисами? Зачем ему Отстойник? Наверняка в этом мире есть другие поселения, и даже города, где можно поспрашивать о попавшей сюда год назад биатлонистке в свадебном платье. Как она там, без него? Жива ли?
Но он, наплевав на свои
