Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
Еще не рассвело, когда он вышел в кабинет. Однако он нашел людей, вставших еще ранее него. Уже два часа Лафейма ждал его в передней. Лафейма имел самый жалкий вид.
— Ваше преосвященство, — сказал он кардиналу, — в нынешнюю ночь случились вещи невероятные; я сам не решился бы их сказать, если бы не видел собственными глазами.
По расстроенной физиономии своего главного агента Ришелье почувствовал несчастье.
— Без околичностей, господин де Лафейма, — сказал он сухо, — если вы сделали какую-нибудь неловкость или глупость, рассказывайте прямо, что случилось.
— Герцог Букингем отправлялся вчера в Валь де Грас.
Кардинал подпрыгнул на своем кресле.
— Вы это знаете наверно?
— Господа де Кребассан и де Ростейн следили за его каретой с тех самых пор, как он выехал из дворца вашего преосвященства.
— Тогда было восемь часов? — сказал Ришелье.
— Точно так. На перекрестке Бюси герцог вышел из кареты и пошел один пешком. Де Кребассан и де Ростейн узнали его.
— Ну! — с нетерпением сказал кардинал. — Каким же образом дошел он до Валь де Грас?
Лафейма понял всю важность этого вопроса.
— Эти господа рассудили, что не следует заставлять его брать шпагу в руки, пока он остается на многолюдных улицах, где какой-нибудь прохожий вздумал бы защитить его.
Кардинал кипел нетерпением.
— Они сделали хорошо. Далее? — сказал он.
— В ста шагах от Валь де Грас Ростейн бросился к нему.
— Один?
— Да, ваше преосвященство, один. Де Кребассан остался сзади. Они не хотели напасть на него оба сразу.
— Странная деликатность! — вполголоса проворчал Ришелье.
— Тогда де Кребассан с того места, где он остановился, увидел человека, вдруг появившегося между герцогом и нашим товарищем; две шпаги сверкнули в темноте, и де Ростейн упал. Это было делом одного мгновения. Де Кребассан бросился вперед, и, когда добежал к своему товарищу, человек тот исчез с одной стороны, а герцог с другой.
— Далее, далее!
— Де Ростейн был мертв, и заметьте, ваше преосвященство, он получил только один удар шпагой, и этот удар поразил его в лоб. Эта та же рана, тот же удар, которые были нанесены в течение недели трем моим подчиненным.
— Что вы говорите, Лафейма?
— Бельсор, Куртрив и Либерсаль были убиты таким образом за стенами Сен-Жерменского аббатства.
— Вы думаете, что эту рану нанес один и тот же человек?
— Да. Только один человек знает этот удар, неизвестный нам. Бельсор, Куртрив и Либерсаль были три наших лучших бойца; де Ростейн был не хуже их. Все четверо пали, не будучи в состоянии защищаться.
— Кто этот человек? — спросил кардинал.
— Я слышал, что его зовут барон де Поанти.
— Барон де Поанти! — повторил Ришелье.
— Это непременно он нынешней ночью убил Ростейна. Это он под стенами Валь де Грас убил двух моих гвардейцев и ранил полицейского, поразив всех в лоб. И это еще не все, ваше преосвященство.
— Да! Что же сделалось с герцогом Букингемом? Почему вы знаете, что он вошел в Валь де Грас, когда де Кребассан потерял его из виду, когда упал его товарищ?
— Де Кребассан, испугавшись мысли, что он очутится лицом к лицу с этой смертоносной шпагой, как он признался, и притом не зная, за кем гнаться, потому что в темноте он никого не видел перед собой, поспешно вернулся предупредить меня. Со мною было человек двадцать моих подчиненных, я взял десять самых лучших и вернулся к тому месту, где осталось тело де Ростейна. Следы легко было найти. Шаги виднелись на мягкой земле. Я легко отыскал след герцога Букингема.
— Хорошо, — сказал Ришелье.
— Он нас довел до дома садовника.
«Отца той девушки, которую я засадил в Шатлэ», — подумал Ришелье.
— Дверь эта была крепко заперта. Я велел шестерым моим подчиненным перелезть через стену сада, а с четырьмя, оставшимися у меня, караулил все выходы, оставив для себя пост, который показался мне самым важным, то есть тот, откуда герцог Букингем вошел в монастырь.
— Хорошо, — повторил Ришелье, слушая внимательно, — до сих пор ошибки не было. Вы должны были иметь успех. Герцог, войдя в монастырь, не должен был оттуда выйти.
— Подождите. Мы оставались почти всю ночь на карауле, надеясь или на выход герцога, или на возвращение наших шестерых товарищей, вошедших после него в монастырь. Два часа тому назад, не более, потому что я, не теряя ни одной минуты, явился сообщить вашему преосвященству, де Флоранж, стоявший у другой двери, вдруг пришел ко мне. Зубы его стучали от ужаса, и он с трудом объяснялся. Как только я его понял, я пошел за ним, так же взволнованный, как и он.
— Что же случилось?
— Что случилось, никто из тех, кто видел, не может сказать, потому что все умерли.
— Что вы говорите?
— Да. Между тем местом, которое занимал де Флоранж, и тем, которое занимал я, среди пустого пространства, за стенами Валь де Граса, шестеро наших товарищей лежали мертвые, друг возле друга, со шпагами в руках, и лежали они таким образом, что можно было подумать, будто они убили друг друга во время страшной дуэли, сражаясь трое против троих.
— Как же они тут очутились?
— Их, верно, принесли уже мертвых. Смерть их, должно быть, случилась за несколько часов до того, как мы их нашли, потому что тела их были уже холодны. Вот что видели мы, и легко угадать, что случилось. Наши шестеро товарищей, должно быть, встретили барона де Поанти внутри монастыря. Там его знак, кровавый и неизгладимый; он убил четверых своей рукой, потому что на лбу четверых из шестерых виднеется след той же раны.
— Все этот Поанти! — пробормотал кардинал, губы которого были бледны от бешенства.
— Все он!
— И человек этот защищает герцога Букингема!
— Ему герцог Букингем обязан сегодня жизнью.
— Итак, герцог, войдя в Валь де Грас, может быть, и теперь еще находится там?
— Нет, он, должно быть, ушел. Если нашли выход, чтобы вынести тела наших четырех товарищей, ничто не помешало герцогу уйти оттуда.
— Я это узнаю, — сказал кардинал.
— Что теперь делать? — спросил Лафейма.
— Ждать, — ответил Ришелье. — Случай никогда не представляется один, — прибавил он, с намерением делая ударение на каждом слове, — всегда найдется другой случай после первого. Ждите, если настанет минута, действуйте.
Лафейма раскрыл рот, но не решался говорить. Видно было, что он пугался заранее того, что хотел сказать.
— Говорите, — сказал Ришелье, который понял эту игру физиономии.
— Есть еще одно обстоятельство, которого я не должен от вас скрывать, — сказал Лафейма, — мои товарищи пугаются мысли встретиться лицом к лицу с бароном де Поанти; они уже не рассчитывают на свое искусство с подобным противником.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
