сможет это сделать.
Вытащив открытку, я аккуратно положила конверт рядом с собой. Я хочу сохранить его красивым и безопасным, сохранить все красивое и нетронутое из этого подарка, чтобы я могла смотреть на все это позже. Я открываю письмо, краснея, когда мои глаза блуждают по словам, которые он аккуратно нацарапал.
“Приготовься надеть только это для меня.
С любовью, твой жених”
Румянец сползает с моих щек на грудь. Я встречаюсь глазами со своими подругами, не в силах подобрать слова, когда пересказываю простое предложение, которое он написал. Как всего лишь шесть слов заставили меня желать, чтобы наша вечеринка уже закончилась, а он выполнил свое обещание.
— Это романтично? — причудливо спрашивает Винни.
Мои губы застенчиво соприкасаются. — Ты могла сказать это.
Одним плавным движением Эмма наклоняется вперед и выхватывает записку из моих рук. Она быстро перечитывает записку и с громким стоном бросает ее мне на колени. — Я получаю от тебя смс, а ты получаешь такое дерьмо? Нечестно, — ноет она.
Винни берет записку с моих коленей, делая это намного мягче, чем только что сделала наша подруга. Ее щеки мгновенно краснеют, когда она возвращает его, ее глаза широко раскрыты.
— Это было не для вашего прочтения, — бормочу я, кладя подарок себе на колени.
— Я рада, что сделала это. В следующий раз, когда мужчина пришлет мне фото члена в качестве прелюдии, я знаю, что я упускаю.
Я игнорирую разговор между ними двумя и дергаю ленточку на подарке. Он завернут настолько идеально, что мне неприятно рвать бумагу. Это не мешает мне продвигаться вперед, чтобы увидеть, что у него внутри.
Найти, что я надену для него сегодня вечером.
Срывая бумагу, я нахожу тканевый мешочек от Джимми Чу, в который помещается то, что должно быть обувной коробкой.
— Мне кажется, я могла бы тебя ненавидеть, — встревает Эмма, когда я открываю сумку на шнурке. Я вытаскиваю коробку из-под обуви, проводя рукой по крышке.
— Очень хочешь? — Винни дразнит.
— Очевидно, я завидую! Я хочу один. Где мне его найти?
Я сопротивляюсь желанию сказать ей, что нас с Беком свела не удача и не судьба. Это ему нужен был кто-то, чтобы думали, что он остепенился, а мне нужно было сделать все, чтобы вернуться в город, который навсегда стал моим домом. Плюс, шанс получить работу моей мечты, когда все будет сделано.
Мои пальцы осторожно приподнимают крышку коробки из-под обуви. Все мы задыхаемся в унисон, когда смотрим на пару туфель, спрятанных внутри. Не знаю, можно ли их вообще назвать туфлями, они больше похожи на искусство.
— Вот и все. Я тоже завидую, — заявляет Винни.
— Отвали. Ты тоже можешь купить себе. — Эмма игриво толкает Винни в плечо.
— Это не будет то же самое, — отвечает Винни себе под нос.
Я молчу, глядя на красивые туфли на каблуках внутри тонкой белой папиросной бумаги. Я вытаскиваю одну из них, обращаясь с ней бережно. Это красивый оттенок белого, идеально сочетающийся с тканью, которая идеально облегает мое тело. Тонкий кусок материала предназначен для того, чтобы застегнуть мою лодыжку. Самая потрясающая часть — замысловатые бантики из тюля на туфлях. У той, что у меня в руке, сзади большой бант из тюля. У туфель которые в коробке, тоже есть бантики, но спереди.
— Ты будешь чертовски горяча, когда будешь в них голой, — объявляет Эмма из ниоткуда.
Ее случайный комментарий заставляет меня громко смеяться. Я так счастлива, что они оба прилетели сюда, чтобы помочь мне отпраздновать. Хотя мне нравилось застревать в пузыре с Беком, я благодарна за то, что у меня было больше времени с ними. Это единственное, чего здесь не хватает, проводить время с моими лучшими подругами. На самом деле я провожу время только с Беком и изредка гуляю с Эзрой.
— Будет неправильно, если я не буду носить это? Что, если я сломаю каблук или что-то в этом роде? — Я беспокоюсь.
Винни и Эмма смеются. Я прищуриваюсь, когда они оба смотрят на меня без сожаления. — У тебя есть миссия. — Винни хихикает. — Ты не самая изящная в мире, Марджи.
— Я ношу каблуки каждый день с тех пор, как начала работать на Бека, большое спасибо.
Брови Эммы поднимаются к линии роста волос. — Вот почему мысль о тебе только на каблуках так возбуждает его?
“Вероятно.”
Я закатываю глаза. — Я не стану отвечать на этот вопрос.
Эмма шлепает меня по бедру, прежде чем попытаться столкнуть меня со спинки кровати.
— Эмма! — кричу я.
— Надевай туфли. Прямо сейчас.
Я соскальзываю с кровати, стараясь движениями не оставить на платье новых складок. Эмма протягивает мне одну из туфель, изящная пряжка уже расстегнута для меня. Одна моя рука хватается за спинку стула, когда я вставляю ногу в туфли. Я оборачиваю полоску вокруг лодыжки, застегивая ее. Я повторяю со следующим, поражаясь тому, как они идеально подходят мне.
— Боже, ты выглядишь чертовски горячей, — отмечает Эмма.
— Я согласен. — Мы все трое смотрим на открытую дверь моей спальни и обнаруживаем Бека, прислонившегося к ней с ухмылкой на лице.
Эмма катается по кровати, подперев подбородок руками. — Эй, Бек, скажи мне. Есть ли у тебя друзья?
Его глаза не оставляют меня. Как будто он снова и снова смотрел на меня в первый раз, моя кожа чувствовала каждое движение его взгляда. — У меня есть несколько. Почему?
— Они одиноки?
— Да.
— Мне нужен один из них. Марго не может получать все удовольствие.
— Что-то мне подсказывает, что ты не пропускаешь веселья, — отвечает Бек, делая шаг в комнату. Он не смотрит ни на Эмму, ни на Винни, останавливаясь передо мной. Он оценивающе смотрит на меня с ног до головы.
— Не могу, блядь, дождаться, когда все в этом городе узнают, что ты моя.
49
Марго
— Я уже говорил тебе, как потрясающе ты выглядишь сегодня вечером? — Бек наклоняется ближе, целуя прямо под моим ухом.
— Много раз. — Его губы скользят по ложбинке моего горла, заставляя меня выгибаться в нем от удовольствия.
— Хорошо. Ты заслуживаешь знать, как всю чертову ночь я буду думать о том, какая ты сексуальная. — Его рука скользит вверх по моему бедру, дергая за шелковую ткань моего платья. Сначала, когда он сказал мне, что мы поедем на частном лимузине без моих друзей, я расстроилась. Я хотела проводить с ними как можно больше времени. Однако долго я не сопротивлялась. Все, что потребовалось, это то Бек сказал мне, что он должен разделить меня на большую часть ночи,
