– Потенциальный, – подсказал Лом.
– Точно!.. Ну что? – Петя наклонился к Щукину. – Попался, сукин сын? До сих пор не понимаю, как тебе удалось ускользнуть от этого Рустама. И чья рука мне пришла в бандероли… Ну да ладно, теперь-то ты точно мой. Я ведь тебя и не сразу узнал, когда Лом тебя привез. Морду тебе разбили основательно… Ну, теперь тебе жить осталось совсем недолго…
Петя достал из-за пояса пистолет и приставил дуло к голове Щукина.
– Чик, – дурачась, сказал он. – И нету. Может, прямо сейчас? А? Чего тянуть? Я и так слишком долго канителился. Кончать тебя надо было еще тогда – два года назад в Питере. И не было бы теперь никаких проблем.
– Погоди-ка! – остановил его Лом. – Не надо его сейчас чикать. Пусть покажет нам, где его друган. А, падла?! – заорал Лом, пнув Щукина в живот. – Где этот мудозвон?
– Какой друган? – удивился Петя. – Ты что, Щукин, в паре начал работать? Ты же всегда одиночкой был.
– Нет, он точно вместе с уродом каким-то был! – вмешался опять Лом. – Я морду того запомнил еще лучше – потому что с ним базарил. Сразу мне эти ослы не понравились… Ну, теперь все. Теперь они мне за все заплатят.
– Не-ет, Лом, – мотнул головой Петя. – Этот парень – мой. Я его столько уже вытаптываю. И мечтать не мог, что он попадет живым в мои руки. А тебе спасибо. Ну, и без грошей я тебя, конечно, не оставлю.
– Ладно, – согласился Лом, – тогда так – тебе вот этого, а мне его другана. Идет?
– Идет, – пожал плечами Петя. – Забирай. Меня друган его не интересует. Меня сам Щукин интересует. Эй ты! – снова пинок Щукину по ребрам. – Где твой кореш?
– Там же, где Петрович, – хрипло ответил Щукин.
В комнате мгновенно повисла потрескивающая тишина.
– Не понял, – тихо проговорил Петя. – Так что же – Петровича тоже ты завалил, а?
– Не я, – откашлявшись, сообщил Щукин. – Студент его грохнул. Или дед Паганини – я уж не помню. Я там случайно был. Мне одну вещицу надо было забрать.
– Какую? – округлил глаза Петя.
– Ты знаешь, какую, – нашел в себе силы усмехнуться Щукин. – Записку. Небольшую такую. С формулами.
Петино круглое лицо вытянулось. Он задумчиво почесал затылок рукояткой пистолета.
– Врешь ведь опять, – неуверенно выговорил он.
Щукин снова усмехнулся.
– Лом, до свидания, – не глядя на Лома, проговорил Петя, – я тебе звякну потом. Не до тебя сейчас…
Лом хотел было что-то возразить, но неслышно отделившиеся от стен парни взяли его под локотки и аккуратно вывели из комнаты.
– Кто-нибудь, – все еще пребывая в глубокой задумчивости, проговорил Петя Злой, – сбегайте, приведите пацана из бригады Петровича. Кого-нибудь, кто у Студента был. Из тех, кто остался в живых… Быстрее!
Сразу несколько человек ринулись исполнять приказ Пети.
– Проверять будешь? – усмехнулся Щукин. – Давай, давай…
Через несколько минут привели угрюмого небритого мужика с чудовищно распухшим носом.
– Это он, – уверенно сказал небритый и почему-то потрогал себя за нос. – Можно, шеф, я ему в контрабас пробью один раз?
Петя с сомнением посмотрел на огромные кулаки небритого и сказал:
– Не надо. Такими дрынами до смерти пришибить недолго. Свободен.
– Один раз только! – взмолился небритый. – Я несильно, но чувствительно. Чтобы помнил.
– Иди отсюда! – заревел Петя. – Ни хрена он помнить не будет. Его вообще скоро не будет на свете.
– Поори, поори, – негромко проговорил Щукин. – Только вот где записка – знаю один я. Интересно, как отреагирует сходняк, если вдруг узнает, что меня – единственного в мире обладателя формулы – какой-то Петя Злой на тот свет отправил? Готов на что угодно спорить, что ты, Петя-Петушок, пойдешь за мной. Понял?
– Не понял, – прошипел Петя, и его лицо выразило звериную ненависть к избитому полуголому человеку, лежащему на полу. – А кто узнает про эту формулу и записку? Мне важнее тебя грохнуть. Если сходняк о твоем существовании узнает, то…
«Ну, конечно! – вспомнил, наконец, Щукин. – Петя же не в курсе настроений воров. Что ж, надо ему наглядно продемонстрировать».
Петя, очевидно, только сейчас понял, что допустил ошибку, из-за бешеной своей радости не оставив в тайне прибытие Щукина в багажнике автомашины Лома в особняк. Впрочем, он и не знал тогда, кого именно привезет Лом.
– А ну, марш все отсюда! – скомандовал он. – И Филина ко мне. Быстро!
Мгновенно в комнате стало тихо. А через несколько минут появился и Филин, которому, наверное, успели доложить, какой важный гость прибыл в особняк.
– Ого! – удивился Филин. – Все то, о чем мы так долго мечтали. Это фильм такой есть.
– Заткнись, – мрачно посоветовал Петя. – Думать надо.
– Для этого ты меня и позвал?
– Заткнись! – снова взвизгнул Петя. – Не до шуток твоих. Так, что ты там про сходняк базарил? – обратился он к Щукину.
– Сигарету дайте, – потребовал Щукин, приподнимаясь на локте.
Петя покривился, однако достал из заднего кармана брюк пачку сигарет и зажигалку – швырнул все это на пол. Щукин усмехнулся и с удовольствием закурил. Уверенность в себе с каждой затяжкой возвращалась к нему.
– Уж коли я в такое незавидное положение попал, – проговорил Николай, – так придется тебе полный расклад выдать.
– Не слушай ты его, – посоветовал Филин. – Опять нагородит с три короба и сбежит. А ты в дураках останешься.
– Отвали, – огрызнулся Петя. – Не маленький я, понимаю, что к чему. Если этот урод прав и во всем этом деле сходняк круто замешан, да причем так, что я этого не знаю, – тогда надо хоть выслушать.
– Слушай, – согласился Щукин. – Тем более все, что я говорю, не так трудно и проверить.
– Давай, – разрешил Петя Злой. – Выкладывай!
– Значит, так, – заговорил Щукин. – О том, что я у тебя есть или был, сходняк по-любому узнает. Шила в мешке не утаишь. Меня ведь все твои братки видели, да и Лом этот тоже. Так ведь?
– Ну, так, – скрипнув зубами, ответил Петя.
– Едем дальше. – Щукин глубоко затянулся, выпустил синий дым к потолку и удобнее сел на полу, обхватив руками колени. – Едем дальше, – повторил он. – Ты думаешь, что сходняк помешает тебе прикончить меня. А как только воры узнают, что я в городе, мне тут же поднесут корону Седого: на блюдечке с голубой каемочкой. Так?
На это Петя ничего не сказал. Филин ответил за него:
– Получается, так.
– А вот и нет, – усмехнулся Щукин. – Я с вами, раз уж такое дело, буду предельно откровенен. На сходняке положили – меня завалить. Как только я в городе появлюсь. А власть Седого – это только приманка для меня. Понимаете?
