ей было нелегко каждый день возвращаться в тот самый офис, и ее можно было понять. Она устроилась в отдел информационных технологий «Хандельсбанкен» со штаб-квартирой в Стокгольме, собираясь начать все с чистого листа. По словам Хейли, ей всегда хотелось выучить какой-нибудь скандинавский язык и для нее это будет отличным карьерным скачком. Она приступала к новой работе через две недели и уже подготовилась к отъезду, но собиралась приехать на судебный процесс.
Час спустя мы с Хейли попрощались, договорившись не терять друг друга из виду. Мы расставались с тем глубоким чувством, которое связывает людей, вместе переживших экстремальную ситуацию. И я знала, что, куда бы мы ни уехали и как редко бы ни встречались, мы до конца жизни сохраним возникшую между нами невидимую связь. Хейли, Хелен и я хранили секрет, окропленный кровью нашей подруги Мэдди, – секрет, который мы собирались унести с собой в могилу.
Дэн предложил мне вернуться на работу, чтобы можно было сделать запись в моем послужном списке, хотя и знал, что я откажусь. Я не собиралась возвращаться в офис даже для того, чтобы попрощаться. Слишком травматично. Я хотела закрыть и эту страницу тоже. Тем более что теперь я работаю у Ферн в качестве помощницы менеджера. Мне нравится помогать сестре управлять отелем, и я вроде бы неплохо справляюсь. Сестра спокойно отпускает меня на прослушивания и не возражает, чтобы я проявила себя как актриса. Такая схема нас с Ферн вполне устраивает. Сестра отправляет мне по электронной почте контракты на проверку, счета на оплату, доверяя при этом самостоятельно распределять нагрузку в отеле и сочетать ее с работой актрисы. Похоже, я наконец обрела равновесие. Я зарабатываю приличные деньги, занимаясь чем-то, позволяющим ощутить свою значимость, и в то же время имею возможность воплощать в жизнь свои творческие мечты, не зацикливаясь на том, смогу ли я реализовать себя как актриса, и не впадая «в зависимость от результата» (по-моему, это так называется). А кроме того, я по-прежнему жду результатов своего самого последнего театрального выступления, ведь это единственное, что сейчас имеет значение.
Дэн регулярно получает свежую информацию от сотрудника полиции по вопросам взаимодействия, который по-прежнему частый гость в его доме и останется таковым вплоть до июня, когда начнется судебный процесс. Джерри взят под стражу, а значит, с началом суда тянуть не станут. Когда Дэн сообщает мне об этом, у меня екает сердце. Конечно, полиция не может всего рассказать Дэну. Нужно дождаться судебного процесса, чтобы узнать, как Джерри станет вилять и выкручиваться. Впрочем, Дэну сообщили, что в полиции Джерри настаивал на своей невиновности и, как мы и ожидали, на первом судебном заседании не признал себя виновным, так что придется немного подождать. Но мне приятно знать, что он сейчас страдает и, сидя в тюремной камере и меряя шагами тюремный двор, мучительно пытается понять, кто его так жестоко подставил.
Полагаю, он будет подозревать меня. Возможно, он будет подозревать Мэдди. А возможно, и Хейли. Но он не станет подозревать всех троих сразу. И если он меня не вспомнит, то, естественно, не подумает о Хелен. А если это все-таки произойдет, если в один прекрасный день Джерри проснется и наконец осознает, почему с ним такое произошло, то никогда ничего не сможет доказать. Как я сказала Хелен, если он хорошенько напряжет память и вспомнит четырнадцатилетнюю девочку по имени Ти, с которой много лет назад занимался сексом в своем микроавтобусе, то вряд ли захочет рассказать об этом жюри присяжных.
И, кроме того, его ДНК повсюду на теле Мэдди. Он был на террасе на крыше. А потом оставил место преступления и лгал об этом. Невиновный человек не станет убегать с места преступления. Ну и кто ему теперь поверит?
Глава 57
Меня навестили детектив-констебль Галлахер и ее начальник, старший инспектор Гейл Эрмитидж. В момент приезда полицейских я мыла посуду и увидела их из окна кухни. Я положила тарелку, которую держала в руках, в миску с водой и, сняв резиновые перчатки, наблюдала, как они закрывают двери автомобиля и спускаются к моему подъезду. Услышав звонок домофона, я на секунду оцепенела и тотчас же мысленно перенеслась в тот день, когда меня арестовали. Очнувшись, я прижала к себе Джорджа, дрожащей рукой попыталась снять трубку, уронила ее и с трудом подняла.
– Тейт, разрешите войти, – услышала я незнакомый женский голос.
Я впустила их в дом, прошла в прихожую и отодвинула задвижку.
Уж не знаю, чего именно я ожидала, открывая им дверь, но сразу поняла, что они пришли извиняться. Эрмитидж натянуто улыбалась, а на лице Галлахер было написано искреннее раскаяние. Она держала большой пластиковый мешок, который вручила мне прямо с порога. Сквозь прозрачный пластик я разглядела свою куртку и свой любимый синий джемпер.
Я слегка попятилась на дрожащих ногах, опустила Джорджа на пол и, взяв у Галлахер мешок, занесла его в гостиную и помахала нежданным гостям, приглашая их проходить.
Они сразу поспешили сесть, Эрмитидж – на диван, Галлахер – на стул. Я устроилась на пуфике возле окна. Они сообщили мне, что в Олд-Бейли[9] Джерри Сигеру предъявили обвинение по пяти пунктам, а следовательно, он останется под стражей без возможности выйти под залог.
Я удивленно подняла брови. Пять пунктов обвинения.
– Ну конечно, убийство, – сказала Эрмитидж. – Воспрепятствование осуществлению правосудия, нападение на полицейского во время ареста, растление несовершеннолетней и действия сексуального характера с несовершеннолетней.
– Действия сексуального характера с несовершеннолетней? – У меня на глаза навернулись слезы. – Вы хотите сказать? Он сумел?
– Судя по одному из сообщений, они целовались, – уточнила Эрмитидж. – Дочь Дэна отказывается давать показания, поэтому телефонные сообщения – единственное, что у нас есть. А в контексте всего остального это очень серьезно. Мы уверены, он лишил Мэдди Блейкли жизни, чтобы заставить ее замолчать. И, кроме того, дача ложных показаний, заставивших нас поверить в вашу виновность, – также очень серьезное правонарушение. Я хочу принести свои извинения за то, что сделала неправильные выводы.
– Все нормально, – бормочу я, потому что все действительно было нормально.
Глава 58
Судебный процесс начинается жарким июньским утром в пятом зале центрального уголовного суда Олд-Бейли. На небе ни облачка, в зале душно и слишком тепло. Я сижу на галерее для публики вместе с Хейли, Дэном, Эмили и несколькими сотрудниками банка. Все мы пытаемся создать вокруг Дэна и Эмили маленький кружок солидарности, впрочем, я сама, как жертва ложного обвинения, тоже нахожусь в аналогичном
