остались наедине.
Но опять не на долго. Единственным, что смогло в этот день выгнать Джудит из палаты, стал визит следующего гостя Рэтчета — детектива Кита Саливана. Он объявил, что пришёл именно как полицейский, и что им с Джеком требуется поговорить без свидетелей.
Однако, когда девушка ушла, он принялся всё больше рассказывать Рэтчету, что и как он наплёл в официальных отчётах полиции, чтобы к ним не было претензий со стороны властей. Тем более, что часть этих «отчётов» ему навязали откуда-то сверху, тонко намекнув, что иначе быть попросту не могло. И даже угрожающе намекали, что пришли они с крайне страшного «сверху». Рэтчет, в целом, ожидал чего-то подобного от вампирских элит, это не стало для него большим сюрпризом — им было не привыкать заметать следы. Как не стало сюрпризом и то, что именно они выбрали для официальной версии: по ней всё это была лишь разборка банд, вышедшая из-под контроля, а Чарли и Джек случайно проезжали мимо и, услышав выстрелы, не могли не вмешаться.
– Ну, это всё понятно, я чего-то такого и ожидал, – прямо признался он Саливану, когда тот закончил разглагольствовать. – Впрочем, спасибо тебе. Это всех нас крайне выручит.
– Было бы за что — по сути, всё сделали за меня.
– Тем не менее. Кстати, а как там Чарли? – уточнил Джек, с явным трудом приподнимаясь на локтях в больничной койке. Он специально это сделал, надеясь, что боль телесная сможет притупить боль от грядущего ответа, в котором сыщик практически не сомневался.
Саливан заметно помрачнел, но всё-таки нашёл в себе силы ответить:
– Не выжил. Его тело нашли в закутке рядом с лестницей на четвёртый, в какой-то бетонной коробке, вроде кладовки. Он почти не обгорел. Судмедэксперт уверяет, что умер он вовсе не от ожогов, и что это хорошо. По его словам, смерть от ожогов куда болезненнее, чем то, что случилось с Чарли. Ему просто вырвали кадык вместе с бόльшей частью шеи и он почти мгновенно истёк кровью. Почти гуманно, если верить этому эксперту. При этом он клянётся чем только возможно, что сделали это просто рукой — якобы он нашёл на его обгоревшей шее след от четырёх пальцев на левой стороне шеи и от пятого на правой, как от руки. И при этом всегда добавляет, что это совершенно не возможно, никак.
– Понятно, – протянул Рэтчет, даже не пытаясь скрыть печали. – И где этот эксперт? Мне бы поговорить с ним.
– В запое, – буднично пожал плечами Кит.
– …логично. Тогда могу я попросить тебя кое о какой услуге?
Кит, совершенно этого не ожидавший, сперва замешкался с ответом и даже встал, подойдя ближе к кровати.
– Да, что такое?
– Только без вопросов, хорошо? Чарли… он говорил, что у тебя там есть какие-то связи в верхах, да? Так вот, достань мне его пушку, тот его счастливый револьвер. Едва ли я бросил его в пожаре, потому он должен был уцелеть, а не остаться на пепелище. И да, я прекрасно всё понимаю — и как это звучит, и как может толковаться… мне плевать. Так же, как и плевать, как именно ты это сделаешь. Хочешь, воспользуйся своими связями, хочешь, выбей её из главы департамента сотней официальных бумажек и парой ударов по морде нашего славного мера, а хочешь — просто укради её из хранилища. Но мы оба знаем, что старик оставил бы её мне в любом случае. И был бы прав. А я был бы круглым идиотом, если бы от неё отказался. Тем более, что я начал понимать, чем же он такой счастливый. Так что верни его мне, парень. Любым способом.
– Хорошо, сделаю, – отозвался на это Саливан потухшим голосом. Ему так же тяжело давалась смерть его наставника, пусть даже они с ним то и дело собачились, и он прекрасно понял просьбу Джека. По-настоящему понял. И на самом деле собирался её исполнить.
Уже ночью, когда Джек смог заставить Джудит поехать к нему домой и выспаться, а сам маялся бессонницей и сильным жаром от ожогов к нему заявился и последний гость, которого он ожидал увидеть.
– Доброй ночи, мистер Рэтчет, Джек, – протянул Мукта Бэйлор со своим неизменным южным акцентом и легким поклоном, гибкой тенью проникая в затянутую сумраком палату сыщика. – Меня уполномочили передать, что мы крайне рады тому, что вы выжили. И опечалены судьбой Чарли, разумеется. Мы позаботимся об этом инциденте и обо всём, что с ним связано, не переживайте. Никаких проблем у вас не будет. И родня Чарли ни в чём не будет нуждаться, об этом тоже не переживайте. Однако я должен расспросить вас о подробностях случившегося, если вас это не затруднит. Или вы желаете, чтобы я зашёл с этим вопросом позднее?
– Нет уж, давайте завершим всё поскорее, – отозвался Джек, вновь, как и с Саливаном, приподнимаясь на локтях в постели. – Спрашивайте, что именно вас интересует.
Следующие полчаса Джек обстоятельно и детально рассказывал обо всём, что случилось с ним и прочими на заброшенной фабрике, вплоть до момента потери им сознания.
– Что ж, крайне прискорбно терять такого мастера парфюмерии, как Эшли, однако раз он был столь… – Мукта не смог найти подходящих слов, – Впрочем, это скорее к лучшему. А скажите, мистер Рэтчет, по поводу той тени в пламени… вы уверены, что попали в неё?
Джека несколько удивила постановка вопроса. На месте Бэйлора детектив уточнил бы у свидетеля, уверен ли тот, что там вообще кто-то был, а раз вопрос поставлен иначе, то… Видимо, Бэйлор знает куда больше. «Или просто исходит от худшего варианта?» – тут же усомнился в собственных выводах сыщик. Тем не менее, он всё же ответил вампиру, пусть и несколько неохотно.
– Нет, за это я не поручусь. Кислорода было мало, я к тому моменту почти потерял сознание… не смогу сказать точно, нет.
– А лицо его вам удалось рассмотреть? – всё не унимался Бэйлор, встав у изголовья кровати и едва не нависая над Джеком.
– Точно нет! Его скрывали от меня языки пламени. А что?
– Дело в том, что после всего случившегося… даже не знаю, как и сказать. Неподалёку от места пожара был найден труп. Обескровленный труп одного из пожарных. И пропала его форма.
– Намекаете, что это ещё не всё и один смог уцелеть?
–
