мою.
Уже жена, она вступила в брак,
Безумная, забыв о нас, о муже
И о законах. К ложу преисподней
Отмстительница Фурия пришла,
Развив власы, увитые змеями,
И кровью погасила брачный факел.
У Цезаря жестокого она
Воспламенила гнев, и от железа
Погибла мать несчастная моя,
Меня оставив в жертву вечной скорби,
С собою мужа увлекла к теням
И сына, дом упавший погубила.
Кормилица
Оставь печаль и слезы; не тревожь
Тень матери твоей: тяжелой карой
Она свое безумье искупила.
Хор римлян
Молва, что сейчас поразила наш слух,
О, если бы лживой явилась она!
И все потеряли доверие к ней!
И новая в спальню царя вошла
Вторая супруга, а Клавдия дочь
Сохранила бы ложе свое и дворец
И детей народила – мира залог,
На радость вселенной, и царственный Рим
Сохранил свою вечную, древнюю честь.
Юнона великая ложе блюдет
Супруга и брата; зачем же сестру
Державного Августа гонят теперь
От ложа супруга, из дома отцов?
Иль ей ни к чему благочестье ее,
Отец – небожитель, ее чистота,
Ее целомудренный девственный нрав,
Мы, римляне, сами забыли себя,
По смерти вождя, которого род
Мы в трусости дикой теперь предаем.
Воистину римскою доблесть была
У праотцев наших, и Марсова кровь
Пламенела в жилах оных мужей.
Ведь они изгоняли гордых царей
Из этого города и хорошо
Отмстили твою оскорбленную тень,
О дева, убитая дланью отца,
Чтоб тяжкое рабство тебе не нести,
Чтоб победой не чванилась гнусная страсть.
И печальная брань ответом была
На твою, злополучная, раннюю смерть,
О, Лукреция дочь, что сразила себя
Своей же рукой, потерпевши позор,
С Тарквинием кару за грех понесла
Жена его Туллия; диких она
По телу убитого старца-отца
Коней погнала, отказавши ему
В погребальном костре – нечестивая дочь.
И этот наш век свидетелем был
Нечестья сыновнего: хитростью взяв,
Посылает царь родимую мать
В Тирренское море. Матросы спешат
Покинуть порт.
Под ударами весел волны шумят,
В открытое море несется корабль.
Но внезапно треснули скрепы его,
И хлынули волны на дно корабля.
Пронзительный крик
Подымается к звездам, мешается он
С рыданием женским; пред взорами смерть
Ужасная бродит; от смерти бежать
Старается каждый; одни без одежд
Прицепляются к доскам разбитой кормы,
Рассекая волну, а другие вплавь
Стремятся спокойных достичь берегов.
И многих уж топит пучина морей.
Разрывает Августа одежды свои
И терзает власы, орошая лицо
Потоками слез.
Когда ж не осталось надежды спастись,
Пламенея гневом, сраженная злом,
«Такой-то, – воскликнула, – мне воздаешь
Наградою, сын, за великий мой дар!
Сознаюсь, заслужила я этот корабль,
Я, тебе даровавшая свет и престол,
И Цезаря имя – безумная мать.
Подыми же из бездн Ахеронта лицо
И казнью моей наслаждайся, супруг.
Я, несчастная, смерти причина твоей
И сына, надежды твоей, похорон
Виновница я.
По заслугам помчусь я к тени твоей,
Погребенья лишась,
Схороненная заживо в диких волнах».
Средь речи уста захлестнулись волной,
И упала она
В пучину, но снова восстала из вод,
Охвачена ужасом; море кругом
Отгоняет рукой, но лишается сил.
Осталась в безмолвных сердцах моряков
Бывалая верность: презревши смерть,
Дерзают они помогать госпоже,
Чья сила сломилась под натиском волн.
Ее, протянувшую руки, они
Ободряют и криком, и силою рук.
Что пользы тебе,
Что спаслась ты от волн, от пучины морской?
Суждена тебе смерть от сыновней руки.
Едва ли поверит потомство, что он
Такое злодейство дерзнул совершить.
Нечестивый, гневясь, что, из волн спасена,
Жива его мать,
Он второй замышляет громадный грех.
Устремляется он погубить свою мать
И не терпит малейшей задержки, злодей.
Исполняет приказ его посланный страж
И пронзает железом царицыну грудь.
Умирая, свершителя казни своей
Об одном она
Умоляет: чтоб в чрево он меч погрузил.
«То чрево должно быть пронзенным, – кричит, —
Что чудовище это носило в себе!»
Сказавши так
И смешавши с последним стенаньем слова,
Свой мятежный дух
Испустила она чрез отверстия ран.
Действие второе
Сенека
Сенека
Зачем меня, могучая судьба,
Польстивши мне обманчивою лаской,
Довольного моим уделом скромным,
Ты вознесла высоко, чтоб низринуть
С вершины, где я вижу столько страхов.
Вдали от зависти, как хорошо
Скрывался я в утесах корсиканских.
Там я свободен был и с полным правом
Занятиям любимым предался.
О, как мне сладко было созерцать
Небесный свод, которого прекрасней
Природа ничего не создала —
Художница и матерь мирозданья.
Следить круги планет, движенье мира,
Вращенье солнца, круг лучистой Фебы,
Звездами окруженной, и красу
Блестящего, великого эфира!
Коль этот мир стареет и готов
Упасть опять в слепой, извечный хаос,
Теперь пришел последний день для мира,
Раздавят небеса в своем паденье
Безбожный род, и снова на земле
Произрастут младые поколенья,
Блаженные, как в первый век Сатурна,
Еще тогда царила Справедливость,
Божественная дева, с нею Верность
Землею кротко правила. Ни войн
Не знали люди, ни трубы гремящей.
Ни грозного оружия, и город
Не окружали стенами. Для всех
Был путь свободен. Благами земли
Все сообща владели, и земля
Сама питала лоном плодородным,
Счастливая, признательных детей.
Суровее второе поколенье,
А третий род искусства изобрел,
Однако оставаясь непорочным.
Затем восстал мятежный род, дерзнувший
Преследовать зверей, из волн морских
Сетями рыб вылавливать, пернатых
Пронзать стрелами легкими, быков
Обременять ярмом и бороздить
Досель сохи не ведавшую землю.
И оскорбилась мать-земля, и глубже
В груди плоды сокрыла. Худший век
Во внутренности матери проник
И вырывал тяжелое железо
И золото; вооружал он руки
Свирепые, и царство, и границы
Установил, воздвигнул города,
Свои жилища защищал, чужие
Атаковал, гоняясь за добычей.
Совсем забытая с земли бежала
Астрея дева, красота небес,
Отринув нравы дикие людей
И оскверненные убийством руки;
И жажда войн росла, и голод злата,
И роскошь, эта ласковая язва,
По всей земле распространилась; силы
Ей время придало и заблужденье.
Копившиеся много лет пороки
Нас наводняют верхом, давит нас
Громадный тяжкий век, когда царит
Злодейство и свирепствует нечестье.
Бесстыдная владычествует похоть,
И роскошь, победительница мира,
Из рук скупых богатства похищает,
Чтоб погубить их. Но смятенным шагом
Сюда несется яростный Нерон.
Я трепещу пред тем, что он приносит…
Нерон. Префект. Сенека
Нерон
Исполни приказание: пришли
Того, кто Плавта головы и Суллы
Мне принесет, отрубленные с плеч.
Префект
Приказ исполнить не замедлю; в лагеря
Отправлюсь тотчас я.
Сенека
Не подобает
Постановлять решенья дерзновенно
По отношенью к близким.
Нерон
Справедливость
Легка тому, чья грудь не знает страха.
Сенека
Лекарство от боязни – милосердье.
Нерон
Большая доблесть – сокрушить врага.
Сенека
Но для отца отечества прекрасней
Спасать людей.
Нерон
Старик, читай уроки
Пред мальчиками.
Сенека
Должно направлять
Пытающую юность.
Нерон
Полагаю,
Что я в летах достаточно разумных.
Сенека
Пускай всегда деяния твои
Одобрят боги.
Нерон
Глупо мне бояться
Богов, которых я же сам творю.
Сенека
Тем больше бойся, чем могучей ты.
Нерон
Все позволяет мне моя Фортуна.
Сенека
Не доверяй изменчивой богине.
Нерон
Ничтожен, кто не знает, что ему
Позволено.
Сенека
Похвально совершать
Что подобает, а не то, что можно.
Нерон
Лежачего лягает чернь.
Сенека
Крушит
Того, кто ненавистен.
Нерон
Охраняет
Царя железо.
Сенека
Но сильнее верность.
Нерон
Предметом страха должен
Цезарь быть.
Сенека
Но более – любви.
Нерон
Пускай страшатся…
Сенека
Насилием исторгнутое тяжко…
Нерон
И повинуются моим приказам.
Сенека
Приказывай лишь справедливо.
Нерон
Я сам постановлю.
Сенека
С согласья граждан.
Нерон
Моим мечом.
Сенека
Прочь этот страшный грех.
Нерон
Терпеть я буду ль дольше, чтобы крови
Моей искали, чтоб, неотомщенный
И презренный, внезапно я погиб.
Далекое изгнанье не сломило
Упорства их: готовят Плавт и Сулла
Преступных слуг убийства моего.
А в нашем городе еще осталась
Любовь к отсутствующим, и она
Изгнанников надежды согревает.
Я устраню мечом моих врагов.
Жена, мне ненавистная, погибнет,
Последует за братом дорогим.
Пускай падет все, что стоит высоко.
Сенека
Прекрасно выдаваться среди славных
Мужей, о родине заботиться,
Щадить несчастных, от убийств жестоких
Воздерживаться, меру в гневе знать,
Покой дать веку своему и миру.
Здесь доблесть высшая, дорогой этой
Мы достигаем неба. Так наш первый
Отец отечества, великий Август,
Во храмах почитается как бог.
Его однако на земле и море
Войною долго мучила судьба,
Пока врагов отца не подавил он.
Тебе ж она без крови даровала
Свое благоволение и вожжи
Империи рукой вручила легкой,
И покорила землю и моря
Твоей руки державной мановенью.
Побеждена согласием святым.
Смирилась зависть: за тебя сенат
И всадники. Желанием народным,
Решением отцов поставлен ты
И миротворцем, и судьей народов.
Ты правишь миром с именем святым
Отца отечества, и просит
