* * *
Сильвия жила в нескольких километрах от Сен-Клу[19] и в пятнадцати километрах от центра Парижа. Шато, не слишком помпезного вида, приспособили под клинику, но стоило приблизиться по извивающейся деревянной подъездной дорожке, и можно было увидеть, что здание сохранило свое очарование. По предыдущим визитам Николь знала, что обшарпанный интерьер, пыльные комнаты и затхлый воздух не тревожили Сильвию. Этот тихий просторный дом идеально подходил сестре.
Николь устроила их встречу на свежем воздухе. Вместе с Марком и Селестой они обошли здание сзади. Несколько пациентов сидели за столиками, погрузившись в чтение. Другие дремали на солнышке. Позади шато простиралась терраса с видом на лужайки и цветочные клумбы, которые сейчас выглядели голыми и опустевшими. Сперва Николь не заметила Сильвию, но потом увидела сестру на скамейке возле небольшого озера, метрах в пятидесяти от них. Сильвия была одна.
Николь замерла на месте, стараясь справиться со смешанными чувствами и внутренним напряжением: страхом того, что Сильвия может сотворить, если дойдет до крайности. В то же время Николь испытывала облегчение, ведь сестра была жива.
Сильвия не услышала их шагов, когда они приблизились к ней со спины, раскачивая между собой Селесту. Девочку предупредили, чтобы не шумела, и было интересно наблюдать, как она сдерживала радость от встречи с тетей. Когда они оказались на расстоянии десяти метров, Селеста указала на Сильвию. Родители отпустили девочку, и она побежала к тете, которая подхватила ее на руки и обняла.
Потом она повернулась, кивнула Николь и поставила Селесту на землю.
– Вот, – сказала она. – У меня есть в пакете хлеб. Покорми уточек, пока я поговорю с твоей мамой. И пусть папа сходит с тобой.
Поднялся ветер, вода пошла рябью. Селеста взяла пакет, потом схватила Марка за руку, и они вместе направились к кромке воды. В озере плавало множество уток, и Селеста радостно тараторила, выбирая себе любимицу.
– Как ты? – Николь протянула руки к сестре, которая заметно постарела от усталости и отчаяния.
Они обнялись.
– Присядешь? – спросила Сильвия.
Ветер кружил дубовую листву, осыпавшую берега озера. Николь чувствовала, что прошлое не отпускает сестру, и они молчали. Селеста и Марк все еще смеялись, глядя на уток, и от этого зрелища у Николь стало тепло на душе, но она не знала, как разрядить напряжение этой встречи.
– Значит, вы уезжаете в Америку? – спросила сестра и посмотрела на свои ладони, лежавшие на коленях.
Спокойные, послушные, ее руки ничем не выдавали того хаоса, что творился в душе. Ногти были коротко подстрижены, как и волосы.
– Это к лучшему. Когда ты поправишься, то приедешь к нам.
Сильвия вздохнула, напряжение между ними чуть спало.
– Возможно.
– И все же как твои дела? Ты ничего не ответила.
Сильвия словно очнулась от транса. Расправила плечи и осмотрелась.
– Не уверена. Иногда сильно злюсь, а порой сложно отделить вымысел от реальности. В другое время чувствую себя хорошо, более спокойной. Здесь мне нравится.
– Должно быть, тебе тяжело.
– Тяжело взглянуть на себя со стороны.
Их взгляды встретились. Николь словно украдкой заглянула сестре в душу.
– Тебе нравится сидеть возле озера?
– Я люблю воду. – Сильвия помолчала, немного затянув паузу, потом нахмурилась и смахнула муху, опустившуюся ей на колено. – А ты? Все еще видишь сны, как ты тонешь?
Николь похолодела и тут поняла, что сестра внимательно следит за каждым ее движением.
– Не часто.
– Должно быть, ты счастлива.
Николь заметила странное выражение на лице Сильвии, некое беспокойство, которые тревожило и ее.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – произнесла Сильвия. – Это касается Хюэ. Именно я предложила забраться в ту лодку, а не ты. Я соврала и сказала всем, что это ты. Прости меня.
– Сейчас это уже не важно.
Сильвия разнервничалась, потирая ладони.
– Все важно. Разве ты не понимаешь? Некоторые слова лучше сказать. Я учусь этому. Все, на что я раньше не обращала внимания… оказалось важным. И мне правда жаль.
Повисла неловкая пауза.
– И я же предложила тебе прыгнуть в воду.
По позвоночнику Николь пробежал холод, когда сестра произнесла эти слова. Спустя столько времени она наконец услышала признание Сильвии в том, что из-за нее Николь чуть не утонула.
– Я знала, что там глубоко.
– Сильвия, ты не должна…
– Должна. Я хотела создать иллюзию, что все неприятности от тебя.
Обе уставились на озеро, глядя, как над водой пролетает чайка.
– Они напоминают тебе о Хюэ? – спросила Сильвия. – Чайки?
Снова в памяти вспыхнул тот день. Николь видела, как солнце растекается по горизонту, как от ее дыхания бегут вверх серебристые пузырьки. Ужасающее чувство, что ты тонешь, так и не ослабло со временем, и глаза зажгло от слез.
– Ты хотела, чтобы я утонула.
– Нет. – Сильвия потрясенно замотала головой. – Ты так подумала? Конечно нет. Не плачь!
Николь нахмурилась, пытаясь собраться с мыслями. Сильвия коснулся ее руки:
– Николь, я пыталась спасти тебя. Как только я увидела, что ты в беде, то тоже прыгнула. Одной рукой я держалась за веревку на лодке, а второй пыталась дотянуться до тебя. Хотела, чтобы ты увидела – я здесь, ты не одна.
– Когда мне снится это, я всегда вижу твое лицо. Вот я и подумала…
Николь сглотнула слезы и прислушалась к веселым возгласам Селесты и ее смеху, пока она кормила шумных уток, подравшихся из-за хлеба.
– Я думала, ты столкнула меня в воду.
Сильвия словно замкнулась в себе.
– Ты в порядке?
Она кивнула.
– Я не могла дотянуться до тебя и позвала на помощь. В воду нырнул рыбак. Когда он вытащил тебя, я думала, ты умерла. Он надавил тебе на грудь, вода вылилась, и ты сделала вдох. Как же я обрадовалась, что ты жива. Но стоит мне подумать, что чуть не случилось…
Николь не могла себе этого даже представить.
– Я бы никогда себя не простила.
– А я думала, ты желала мне смерти.
– Да, я не любила тебя, но не до такой степени. Я была напугана. Знала, что сама виновата, но обо всем соврала. Сказала папе, что это твоя затея. Сказала, что отговаривала тебя от прыжка. Прости меня.
Николь попыталась согреть в ладонях холодную руку Сильвии.
