часть, где я ожидаю, что он закроется от меня. Станет равнодушным, отстраненным, но он удивляет меня поцелуем в лоб - нежным движением пера - перед тем, как уйти.
— Я буду ждать.
— Я могу никогда не вернуться. — Я поднимаю глаза, ища на его лице... что-то. Я не знаю, что. Но он перестал меня убеждать. Я вижу это по его лицу. Он сказал свое слово, и теперь мяч на моей стороне.
Он улыбается, заправляя прядь моих волос за ухо, и целует кончик моего носа.
— Я все равно буду ждать.
— Разве у меня нет крайнего срока? — спрашиваю я.
Он качает головой, ухмыляясь.
— Я чувствую, что тебе не помешает безусловная любовь, и это именно то, что я собираюсь предложить тебе, Виннфред.
ГЛАВА 30
Арсен
Самое интересное, когда здороваешься, - это то, что ты даже не представляешь, как тяжело будет прощаться с этим же человеком.
Когда я впервые встретил Виннфред под неумолимым средиземноморским солнцем, она показалась мне чем-то вроде игрушки. Сейчас, когда я сижу в самолете, который должен доставить меня из Нэшвилла обратно в Нью-Йорк, я понимаю, что она была конечной целью.
Она была всем с того самого первого момента, прямо там, в ресторане, когда она бросила мне вызов. Когда она высмеяла меня в ответ. Когда она отказалась вписываться в стереотип, который я к ней прикрепил.
Есть большая вероятность, что я больше никогда ее не увижу. Я пришел сюда, чтобы сказать то, что должен был сказать, а теперь решение должна принять она.
Мне остается только надеяться, что она вспомнит, что нас объединяло.
Потому что это никогда не были они - это были мы.
И хотя это правда, что я тщеславный, манипулирующий, очень змеиный человек, я также человек с множеством углов.
А углы, как мы знаем, это все в жизни.
Вот почему закат на Марсе кажется голубым.
ГЛАВА 31
Винни
— Винни и Арни сидят на дереве. П-О-Ц-Е-Л…
Я ударяю сестру по руке, прежде чем позволить своей голове упасть обратно между руками на кухонный стол. Мамы и папы все еще нет, а Джорджи практически сияет, сидя рядом со мной и потягивая кофе со льдом.
— Не будь такой грустной. Это хорошо. — Она листает глянцевый журнал на столе, ее идеально наманикюренные ногти останавливаются каждый раз, когда она видит рекламу чего-то, что ей нравится. — Я никогда не видела тебя такой с Полом. Все в нем было таким ванильным. — Она поднимает взгляд, чтобы убедиться, что полностью завладела моим вниманием. —Ты как бы существовала на автопилоте. Какое-то время я думала, что Пол сделал с моей сестрой и ее нахальством. Но теперь я вижу, что все вернулось. Кто бы мог подумать, что все, что тебе нужно, это красивый, высокий миллиардер из города, который появляется на твоем пороге со спонтанными признаниями в любви?
— Я действительно любила Пола, — протестую я.
— Нет, тебе нравилась сама идея Пола. Тебе нравилось то, что он тебе предлагал. Милая, счастливая семья и белый заборчик. И быть женой человека, который больше, чем сын случайного владельца ранчо в Теннесси.
— Это очень поверхностно, — заметила я. — И неправда.
— Потому что люди обычно начинают встречаться друг с другом по альтруистическим, философским причинам? — Она вскидывает бровь. — Я тебя умоляю. Людей влечет к другим из-за поверхностных вещей. Делать вид, что это не так, значит оскорблять наш интеллект. По крайней мере, то, что у тебя с Арни, кажется немного более серьезным, чем это.
— Он Арсен.
— Арсен? — Она задыхается. — Я бы не стала заходить так далеко. Я имею в виду, он кажется немного токсичным, но не настолько, чтобы бить тревогу.
— Будь серьезной. — Я делаю глоток кофе, зажав кружку между пальцами, чтобы согреться. — Я не знаю, смогу ли я это сделать, Джорджи. Вернуться в Нью-Йорк. Рискнуть. После всего, что случилось.
— Пожалуйста, Иисус позвонил. Ему нужно вернуть свой крест. — Джорджи захлопнула журнал. — Мы можем пропустить эту часть? Мы обе знаем, что ты поедешь. Ты будешь сумасшедшей, если не поедешь. Ты любишь этого человека.
— Но он предлагает мне то же самое, что и Пол. И посмотри, чем закончились мои предыдущие отношения.
Конечно, я пересказала Джорджи все, что произошло. Все плохое. Все, что касается Грейс.
Моя сестра встает и огибает мой стул. Она кладет обе руки мне на плечи и погружает большие пальцы в мои больные мышцы, делая массаж.
— Разбитое сердце - это ужасная причина не давать любви второй шанс. Это все равно, что отказаться от еды из-за пищевого отравления. Или... или... Я не знаю! Как избегать мороженого, потому что тебе не нравится один вкус. Любовь может предложить гораздо больше, чем разбитое сердце. Это надежда. Это бабочки. Мудрость. Это семья и кров. Мир и дети.
Я сжимаю одну из ее рук на своем плече, выпуская дрожащий вздох.
— Возможно, я не смогу иметь детей. Он говорит, что не возражает, но что если возражает? Что, если он возражает, Джорджи?
Она замирает на мгновение. Она уже некоторое время крутится вокруг этой темы, пытаясь получить больше информации. Я, со своей стороны, никогда не давала ей ответа. Слишком боялась, что сломаюсь, если открою эту тему. Теперь уже нет. Теперь все открыто.
Джорджи перегруппировалась. Она прочищает горло и возвращается к массажу моих плеч.
— Что, если небо упадет? Что если завтра на нас упадет метеор? Что если между нами и Канадой начнется война? Я знаю, они хорошие, но можем ли мы по-настоящему доверять людям, которые покупают молоко в пакетах? Я видела кое-что об этом в новостях. Это вещь, Винни. И это реально.
— Спасибо, что отвлекла. — Я смотрю на нее, ухмыляясь.
— Это не просто объезд, дорогая. Я серьезно. Может быть, ты не сможешь иметь детей. Но это можно сказать о каждой женщине, которая сейчас не беременна. И, насколько я знаю, мужчины не требуют от врача доказательств фертильности, прежде чем задать вопрос. Жизнь, по определению, - это азартная игра. В некоторых случаях ты выигрываешь, в некоторых проигрываешь. Главное - всегда проигрывать с победной улыбкой.
Но я думаю, что это нечто большее. В этой игре жизни действительно важно не то, кто выигрывает, а кто проигрывает. Важно, чтобы у тебя и твоего партнера была
