нож. Быстрым и сильным ударом я вонзил лезвие ей в затылок. Чтобы совсем не казаться полнейшим мудаком, я не улыбался. Я вообще ничего не чувствовал. Но… Кого это ебёт, верно?
Немного помучавшись, надев на тело Сасаки-Шизуки юбку, я поднял её трусики, и засунув их в шкаф, открыл дверь и вышел из комнаты. Все девки, и даже богиня, испуганно посмотрели на меня… Ах, сука, походу я засветил, что сделал с Шизукой, потому что забыл застегнуть ширинку! Да и похер, зато больше бояться будут! Хотя, думается мне, что они и так догадались, даже Мэй, которая была совсем не глупая…
- Ну, типа, всё! – хмыкнул я, подойдя к холодильнику, и достав оттуда бутылочку колы, с трудом открыл её и за раз выпил почти половину. – Больше яндере можно не бояться, угу!
- Я даже спрашивать не буду… - начала Синохара, но замолкла, когда я со стуком поставил бутылку на кухонную тумбу, злобно зыркнув на неё.
- И не надо! С вами я ничего плохого делать не буду, пока вы будете слушаться меня и не пытаться навредить мне или Мэй. Против вас, учитель и Ивасаки, я ничего не имею! Да и ты, Лола… Ты сделала глушитель?
- Я… - Лола замялась, отвернувшись и ища поддержку у Синохары. – Нет, не успела. Пистолет сейчас лежит разобранным в помойном ведре. Я хотела модернизировать его, потому и разобрала его полностью, а когда вошли эти… То успела лишь выкинуть его…
- Ладно, похер! Уже не так важно, будет на нём глушак или нет! Собери мне его до вечера! Я пока отдохну, а вечером мне нужно разобраться ещё кое с кем!
- И с кем же? – усмехнулась богиня. – Ты уже должен мне так, как никогда не был должен ни один смертный! Но я не против! У меня есть на тебя большие планы, извращуга!
- С твоим папашей, Ивасаки! Всех ублюдков, которых мы повстречали – тех шестерых, и позавчерашних десятерых – послал он. Чтобы убить меня, ну а тебя… Пора прекращать всю эту хрень! Хоть плач, хоть стони, хоть вешайся мне на шею – этот гандон отправится в могилу сегодня же вечером!
Глава 39. Когда в дверь стучится ОН…
Не думал я, не гадал, что этот день настанет и в этой моей жизни, но… Он всё же случился! Мой план был прост – прийти в квартиру Ивасаки и пристрелить папашу лесбияночки. Когда я сказал ей о своем плане, она кивнула, и у неё из глаз выкатились несколько слезинок, но она не зарыдала. Вообще не понимаю, какого хера ей жалко такого отца? Как вообще можно родную дочь… А, мне не понять! И понимать не собираюсь!
Сказав девкам, чтобы сидели тихо, никому не открывая двери, и не отвечая ни на какие звонки, для чего вообще заставил их вырубить телефоны, я разложил футон на кухне, и поспав до девяти вечера, отдохнув и, кажется, наконец, выспавшись, приготовился к нападению. Пора уже было кончать с ублюдками, которые думают, что могут безнаказанно натравлять на меня всех, кого захотят!
Для того, чтобы лишний раз не оставаться в долгу грёбаной богини, я решил действовать по умному – отобрал у Лолы заколку, взял сумочку Мэй, в которую запихал пистолет, пускай и без глушака, и даже решил нанести себе косметику. Да, попахивает пидарством, но я не хотел сильно уж палиться. А заколка, к сожалению, не наносит на морду помаду и остальную херь…
После того, как Синохара, Мэй и Лола вдоволь поиздевались надо мной, размалевав меня словно проститутку, нанеся мне толстый слой помады на губы, тени, румянец и даже сделав мне зачем-то маникюр, а я пообещал, что отыграюсь на них по своему, кроме Мэй, естественно, я нажал на заколку, прицепив её себе на волосы слева, и почувствовал, как по телу пробежал какой-то импульс… Ну а после, я поглядел на себя в зеркало, и увидел, что на мне был одет длинный светлый парик, лифчик с наполнителем, который увеличивал мою грудь до третьего размера, чёрный топик, открывающий пупок, короткая чёрная кожаная юбка и колготки в сеточку. Красные туфли на каблуках были обычной обувью, не из заколки, так как мне наверняка придётся заходить в квартиру. Мать твою… Что только не сделаешь, чтобы тебя не поймали и не посадили!
И вот в таком вот наряде, в котором я был похож на похотливую, шестнадцатилетнюю шлюшку, которой прямо уже хочется взять в рот, с трудом удерживаясь на каблуках, с почти не работающей правой рукой, которой прижимал к себе сумочку Мэй, я шёл по вечернему городу. Несколько раз по пути мне попадались школьники, несколько раз взрослые мужики и женщины… Хе-хе, реакция у всех была разная!
Молодые парни свистели мне в след, взрослые мужики улыбались, один мужик даже остановил меня за правую руку, схватив как-раз за то место, куда шизанутая воткнула нож, и отчего я даже охнул от боли, и предложил мне зайти в переулок, начав водить по моей заднице рукой. Какого же было его удивление, когда я левой рукой наклонил его к своему лицу и ласково прошептал ему на ушко «У меня есть член!»… А затем улыбнулся своей «ангельской» улыбочкой, бу-га-га!
Он поспешил ретироваться, а я пригладив юбку на жопе, немного поправив женские иллюзорные трусики алого цвета, что были на мне одеты и из которых торчали яйца, ибо я не мог никак втиснуть их в эту узкую херь, а если втискивал, им было пипец неудобно, блин…
***
Дойдя до нужного мне жилого комплекса, что находился всего через дом от того супермаркета, где можно сражаться за скидки, я поднялся на четвёртый этаж, и пригладив волосы, прочистив горло, позвонил в дверь.
- Чё надо? – спросил папаша Ивасаки, открывший мне дверь. В одних семейниках и майке, покрытой жирными пятнами, он глядел на меня со странной похотливой улыбочкой, какой я обычно смотрю на Кавасаки. А судя по тому, что его семейники зашевелились, у него встал… Фу! Фу-фу-фу, нахер! Блять, сам не верю, что такое думаю, но что-то мне становится жалко Ивасаки…
- Н-ну, я… - как можно более смущённо начал говорить я. Мне пришлось даже потренироваться перед девчонками, и если честно… Аналь, ты ведь доволен мной, да? Потому что Мэй настолько понравилось, как я играю девушку, что она захотела, чтобы я иногда играл для неё сестрёнку, которую
