и достаточно сладострастна, чтобы дать совершить с собой едва знакомому подростку все те интересные вещи в укромном месте.
Когда мы уже заканчивали второй подход, раздались чьи-то голоса около места моей рыбалки, где тоже часто купаются местные жители и дачники.
— Кажется, это моя сестра с братом и Оксана, — шепнул я на ушко замершей подо мной девушке.
— Не будем показываться им на глаза, — предложил я и получил подтверждение, что веду себя правильно.
Мы оделись полностью, покрывало я спрятал в кустах и ушли к следующему ручью, вдоль которого пересекли поле с клевером, где вышли на проселочную дорогу, как будто мы просто гуляем.
Я проводил Таню до деревни, договорился о встрече на вечер и пообещал принести ей подарок, который девушке точно понравится.
Вечером так же встретил ее около реки и подарил упаковку с туалетной водой от французского дизайнера, чем изрядно удивил ее и произвел впечатление серьезно заинтересованного в дальнейшем общении парня, пусть и выглядящего не очень представительно, однако, по своим поступкам вполне себе взрослого.
Сейчас конец июня, впереди еще много времени и вся жизнь, поэтому я хочу продолжить общение с Татьяной до конца своего отпуска.
Готов даже приезжать в город, правда, там не получится так красиво заниматься любовью совсем голыми на берегу реки, точно найдутся поборники нравственности и морали и обломают нам весь кайф.
Возможно, у нее дома окажется свободно, если родители работают каждый день?
Зато, здесь, в деревне, нам никто не помешает добраться до космических высот…
* * *
В горкоме города Шахты снова собрание в узком кругу.
2-й Секретарь приглашает из приемной Полковника и Прокурора, сразу извиняется перед ними за время ожидания, которое им пришлось провести в приемной.
— Вызывали на селекторное совещание с обкомом и задержали по итогу. Что у вас есть нам рассказать, Виктор Степанович? — обращается он к Полковнику.
— Да вы знаете, есть, что рассказать по анонимкам. Отчасти они тогда подтвердились, именно та последняя, которая третья по счету.
— Так, в чем-то еще подтвердилась? После того случая?
— Просто найдена новая жертва. Около трассы Новочеркасск — Багаевская, в лесополосе около поселка Донской, девочка, тринадцать лет. У нее выколоты глаза и нанесено двадцать два удара ножом. Пропала двенадцатого июня, найдена позавчера, двадцать седьмого июня.
2-й Секретарь снова перечитывает последнюю анонимку и поднимает голову:
— Забыл, что дало наблюдение за Чикатило? В тот раз?
— Ничего не дало. За эти два дня он не показал ничего предрассудительного. Правда, что он делал на работе или дома, мы не знаем, мои люди наблюдали за ним только на улице, — докладывает полковник.
— А теперь?
— А теперь у него нет алиби на день пропажи девочки, он уезжал из Шахт в тот день, это установлено точно.
— И ваше мнение, Виктор Степанович?
— Кажется, это он. Я установил за ним плотное наблюдение и уже получил два доклада, что он активно разговаривает с детьми на улице. Мои люди расспросили одного мальчика, тот рассказал, что высокий дядя предлагал ему сходить погулять. Тут подошла мама ребенка, Чикатило даже поговорил с ней, произведя хорошее впечатление на женщину..
— Так, кто же тогда нам помогает, разоблачая маньяка? Если, конечно, это именно он маньяк?
— Не могу сказать, кто отправляет анонимки, однако, детали убийств, описанные там, совпадают с теми, которые произошли здесь, в области. Теперь я с каждым днем все больше думаю, что именно Чикатило не случайно тогда засветился в деле первой жертвы, Елены Закотновой, когда он не был допрошен. И с Ларисой Ткаченко у нас не может оказаться никаких доказательств, прошел уже целый год со дня убийства, однако то, что с ней случилось, очень похоже на описание в анонимке.
— Сейчас что-то можно предпринять, вы полагаете? — интересуется очень серьезно 2-й Секретарь.
— Хочу у вас спросить про этот момент. Подозреваемый — член партии, как вы знаете. Поэтому я хочу спросить, как комитет партии отнесется к тому, что за гражданином Чикатило установят постоянное наблюдение?
* * *
Пока в горкоме города Шахты ведутся такие осторожные переговоры между управляющей и направляющей силой государства и исполнительными на местах органами, я ничего о них не подозреваю и продолжаю радоваться жизни…
