тянулся ряд узких окошек.
Суровые кирпичные стены лестницы здесь резко сменились домашним интерьером, заполненным светом. Стены покрывала свежая краска приятного теплого оттенка. Здесь стояли шкафчики и лампы, на полу лежали коврики, и тикали напольные часы. А впереди, прямо по одной из наклонных стен вверх вела ступенчатая металлическая лестничка через люк в потолке.
Поднявшись наверх, в основную комнату, которая была еще шире и выше нижней, Клим поразился. Здесь впервые пол был сплошным, без шахты. А помещение разделялось перегородками на разные зоны. Стояли уютные диванчик с пледом и кресла, журнальный столик, ретро-радиоприемник, стеллажи с книгами, небольшой глобус и всякая всячина. За перегородками были кухонька с микроволновкой и холодильником, и душевая. А в центре гостиной зоны вертикальная лестница с перекладинами вела в маленькую восьмигранную башенку с восемью окнами, и там он разглядел старомодный латунный телескоп. Всё это было так мило и по-человечески. Даже слишком по-человечески! Мы уже стараемся жить иначе, стремится к каким-то изыскам. А Нола словно старалась окружить себя атмосферой земного дома и множеством вещей, которые знакомы разным поколениям людей.
Климу показалось, он очутился в сказочном жилище какого-то волшебника. И всё заливал свет из окошек, которые, как призналась Нола, она продела сама.
— Поразительно! — улыбнулся он. — Здесь, правда, неплохо!
— Осматривайся, теперь это и твой дом.
Нола прошла за классическую ширму для переодевания возле платяного шкафа на ножках и стала снимать свой белый хлопковый комбинезон. Увидев тень её обнаженного тела на стенках ширмы, Клим невольно отвел взгляд из чувства приличия, хотя и видел её раньше полностью обнаженной.
Он походил по комнатке, рассматривая названия книг на полках, фотографии на стенах, сделанные самой Нолой. Кратер вулкана изнутри. Океан с высоты птичьего полета. Громадный ледник, тянущийся на много километров вдаль. Грозная песчаная буря, бурыми облаками нависающая над Египетскими пирамидами. Небоскребы, уходящие не ввысь, а тянущиеся к улицам, над которыми парила Нола. Столько всего она повидала! Удивительно.
— Ну, я тут не на постоянку, — заверил Клим, рассматривая жилище Нолы. — Надеюсь, мой лофт удастся отремонтировать. Всё упирается в страховую компанию, если они возместят ущерб, надежда есть.
Он замолчал. На комоде Клим увидел совсем необычную вещь. Единственную мягкую игрушку в этом доме. Синий единорог. Красивая мифическая лошадка с перламутровой гривой и таким же рогом, завитым и с блестками. Эта вещь показалась ему странной. И, почему-то, грустной.
Нола вышла из-за ширмы:
— В холодильнике есть пицца для микроволновки, будешь?
— Буду.
Клим повернулся к Ноле и улыбнулся от забавного зрелища: она была в плюшевом костюме-кигуруми Ститча из того самого мультфильма «Лило и Стич», который они когда-то смотрели вместе по совету Матвея.
— Что? — чуть обижено спросила она, в ответ на смешливую улыбку Клима. — Стич и правда классный. А кигуруми удобнее пижамы!
— Просто неожиданно. Ты бываешь такой суровой, как будто ты из DC, а тут такой Марвеловский момент.
Нола засунула замороженную пиццу в микроволновку и строго возразила:
— О нет! Только давай без клипового мышления и сравнений с поп-культурой, Клим. Среднестатистический ум землян всегда пытается воспринять новую информацию и образы через уже понятные ему паттерны из истории, меинстрима и повседневности. Так мозг затрачивает меньше усилий, но и создает меньше нейронных связей, из-за чего меньше развивается. Поэтому я не хочу, чтобы ты сравнивал меня с вымышленными супергероями. Я живу, чувствую, у меня есть свои мысли и у меня свой путь. Я хочу, чтобы ты понял меня такой, какая я есть. Чем больше ты будешь узнавать меня, тем больше поймешь разницу между мной и героями из ваших мифов.
— Прости, не буду, — серьезно заверил Клим. — А что ты хочешь, чтобы я о тебе знал?
Нола медленно приблизилась к нему и поцеловала в губы:
— Всё, — прошептала она.
Микроволновка звякнула, и Нола потянулась за тарелкой, но Клим вовремя предупредил, что она обожжется.
— Давай я помогу, — он взял горячую тарелку кухонным полотенцем и поставил на стол. — Не забывай, ты у нас пока что обычный человек.
— Спасибо. Это ненадолго, — решительно воспротивилась обстоятельствам Нола. — Пара дней, максимум неделя, и я снова буду в строю!
Клим нашел роликовый нож для пиццы и нарезал её.
— Ты пережила очень много. Не спеши. Дай себе отдохнуть. За неделю мир не рухнет.
— Обещаешь? — улыбнулась она.
Клим приобнял Нолу, сгребая к себе за мягкий плюшевый костюмчик и заботливо чмокнул в лобик.
— Обещаю.
Это было прекрасное начало нового дня. Новой жизни. Новой эпохи.
Но, не у всех жизнь вернулась в прежнее русло.
В то утро, после возвращения с Урала, Летун поехал прямиком в свое логово, в подземный гараж, оборудованный как оперативный штаб. Профессора Лесакова на месте не было. Но на столе с компьютерами в главном гаражном боксе Летун нашел записку: «ушел за перекусом, скоро вернусь».
Лесаков и вправду вернулся вскоре после приезда Летуна с пакетами из местной пекарни. Он сразу заметил, что что-то не так. Черный внедорожник Летуна был брошен посреди гаража с открытой дверцей. Двери во многие боксы также открыты. А в конце гаража, в дальнем слева боксе, где был оборудована перевязочная для серьезных случаев, горел свет. Такая же тусклая лампа
