« Если ты погибнешь, — сказала она, — то я умру тоже. И не… «
Как ни странно, Фентон был счастлив. Он словно жил между двумя мирами. Теперь он знал, что существует дьявол и его всемогущий Оппонент. Лидия не умерла. Повернув голову, Фентон устремил взгляд в сторону помещения для переодевания, где висели его кинжалы и шпаги. Его рука прикоснулась к сердцу. Он сможет воссоединиться с Лидией, когда захочет. Нужно только…
Фентон вздрогнул, увидев у своей кровати Джайлса. Он чуял опасность, как его мастифы.
— Хозяин, — заговорил Джайлс, — вы пришли в себя, и я жду ваших распоряжений относительно того, как мне обойтись с двумя посетителями, которые ждут внизу. Они пришли каждый сам по себе и по разным делам. Первую из них, мадам Йорк, возможно, не стоит принимать во внимание…
— Да, и вид у нее прямо затравленный. Я проводил мадам Йорк в приемную и попросил ее подождать. А вот другой посетитель…
— Он говорит, что пришел по» государственному делу «, пыжится, словно олдермен[118]из Сити, и не желает слушать мои извинения по поводу вашей болезни и вашей утраты. Этот парень должен повидать вас. Как мне с ним обойтись?
— Я сам с ним разберусь, — ответил Фентон со счастливой, но злой улыбкой — Помоги мне одеться.
— Сэр! — воскликнул Джайлс. — Неужели вы собираетесь спуститься? У вас не хватит сил!
Однако это не возымело действия. Фентон, черпавший силу в решимости, сбросил одеяло и спустил ноги с кровати.
— Государственное дело, а? — переспросил он, тяжело дыша. — Лучше назвать это делом» Зеленой ленты «! Джайлс, когда меня укладывали в постель, ты заметил перстень на моей левой руке? Кольцо с камеей, дар его величества? Я должен надеть его, так же как и моего Клеменса Хорнна!
— Сэр, вы не в том состоянии, чтобы работать шпагой! К тому же в этом нет нужды — я уже отдал кое-какие распоряжения…
Не кончив фразу, Джайлс задумался, прищурив глаза.
— А впрочем, приключения идут вам на пользу, — заметил он. — Хотя боюсь, что сейчас вас ожидает самая грозная опасность!
Глава 20. Первый полк королевских драгун
На бедре у Фентона болталась шпага, изготовленная Клеменсом Хорином. Он надел камзол и штаны из голубого бархата, желтый жилет с золотыми пуговицами, такого же цвета чулки и туфли на каблуках среднего размера. Парик обрамлял бледное и болезненное, но улыбающееся и свежевыбритое лицо (Джайлс брил его каждый день).
Нетвердой походкой Фентон спустился к посетителю. Джайлс, освещавший ему путь при помощи канделябра с семью свечами, не назвал или не мог назвать имя неизвестного визитера.
Фентону казалось, что весь дом полон каких-то таинственных движений. Выйдя в верхний коридор, он мог поклясться, что видел Харри — слугу-фехтовалыцика, который был тяжело ранен во время ночного сражения — хромая, поднимавшегося по лестнице, ведущей в кладовую.
К тому же, не успел Фентон выйти из комнаты, как к нему, радостно скуля, примчались три мастифа во главе с пестрым Громом. Они чувствовали, что он еще болен. Даже Гром не стал класть ему лапы на плечи. Собаки терлись о его ноги и радостно облизывали ласкающие их руки хозяина.
— Теперь спокойнее! — сказал себе Фентон,
Он начал спускаться вслед за Джайлсом, псы бежали за ним. Пока Джайлс ставил канделябр на уступ колонны винтовой лестницы, Фентон сделал несколько шагов по нижнему холлу и остановился в изумлении.
Пол был отполирован до блеска. В стенных канделябрах горели свечи ярким, но в то же время мягким светом. Холл был пуст, если не считать человека, стоявшего в открытых дверях парадного входа.
Это был высокий, крупный мужчина в наполовину расстегнутом красном мундире с кружевным воротником, вооруженный тяжелым тесаком. Черный блестящий парик покрывала лихо заломленная набок широкополая шляпа с плюмажем. Его лицо цвета мускатного ореха в настоящий момент было багровым от злости, огромные черные усища топорщились, задевая локоны парика. Голубые глаза сверкали под черными бровями.
Фентон посмотрел на Джайлса, поставившего канделябр и подошедшего к нему.
— Джайлс, — заговорил он, — произошла еще одна досадная ошибка. — Фентон улыбнулся вновь прибывшему: — Сэр, по-моему, вы капитан О'Кэллахан из Первого полка королевских драгун?
— Честь имею! — выпрямившись, откликнулся капитан О'Кэллахан.
— Джайлс, будь внимателен! — приказал Фентон, кивнув в сторону открытой двери.
Снаружи, откуда веял прохладный воздух, освежая легкие Фентона, виднелись липы и аллея, освещенные серебристым полумесяцем. За деревьями, лицом к дому, неподвижно стоял отряд конных драгун. У каждого на левом боку висела длинная шпага, а к кожаной перевязи, тянувшейся от левого плеча к правому бедру, был прикреплен кремневой мушкетон или легкий мушкет.
— Неужели ты забыл, Джайлс? — осведомился Фентон. — Это же капитан О'Кэллахан, который велел своим солдатам отсалютовать нам в ту ночь, когда мы сражались с» Зеленой лентой «!
Фентон шагнул вперед, протянув руку. Гром, самый крупный из мастифов, следовал за ним.
— Капитан, — промолвил Фентон с искренним радушием, — простите, что не смогу оказать вам достойного гостеприимства. Дело в том, что я немного приболел, а слуги в замешательстве, так как моя жена…
Он не договорил. Что-то явно было не так. Капитан О'Кэллахан выглядел смущенным, но не сдвинулся с места и не протянул руки.
— Что все это значит? — спросил Фентон.
— Сэр Николас, — заговорил капитан, — разрази меня гром, если я не ценю вас чрезвычайно высоко! Должен признаться, что выполняю свое поручение с величайшей неохотой. Но это мой долг! Однако позвольте сначала сказать вам несколько слов.
Рукой, затянутой в черную кожаную перчатку, капитан О'Кэллахан указал на Джайлса.
— Заставьте этого парня придержать язык, сэр Николас, — сердито произнес он. — Не то я сделаю это сам, всадив ему шпагу в глотку!
— Вы находитесь в моем доме, сэр, — ответил Фентон с подчеркнутой вежливостью, — и позвольте уж мне самому распоряжаться моими слугами: Джайлс, ты чем-то рассердил капитана О'Кэллахана?
Джайлс скривил губы.
— Боюсь, что так, сэр. Но вы сами сможете судить о его» поручении «. Не сомневаюсь, что оно исходит от» Зеленой ленты «.
Последовала краткая пауза.
— Что?! — в изумлении рявкнул капитан О'Кэллахан.
— Я имею в виду, сэр капитан, милорда Шафтсбери и его партию.
Изумление О'Кэллахана перешло в бешеный гнев. Рука его инстинктивно метнулась к эфесу шпаги. Однако стоящий рядом с Фентоном Гром зарычал столь грозно, что рука капитана вернулась на прежнее место.
