за профессором, укрывая его от Штрауба, и о том, как ей помогал. Герман пытался подкупить Мирё деньгами и должностями, но тот оставался непреклонен… правда, Герман говорит, что Марсель всё-таки выдал местонахождение профессора, а лаборант предполагает, что за ними просто-напросто следили. Тут они свидетельствуют друг против друга, сложно будет обвинить кого-то конкретного.
В общем, потом Штрауб увозит Рубинштейна, пытками выбивает, где находится шкатулка с фиалом, находит её и везёт на базу к наёмникам. Что было дальше, вы прекрасно знаете сами.
— Но это явно не причина того, что нас с Умаром чуть не убили…
— А вот это уже нагромождение совпадений: каким-то неведомым образом Игорь Прогудин, дядя Алины Заславской, находит для своих целей тех же наёмников, которые уже работают на Штрауба, и приказывает им сначала напасть на здание Культа, а затем выслеживает вас по сигналу от телефона. В том промышленном здании он умирает. Мы могли бы больше пролить свет на происходящее, если бы схватили живым главного наёмника, который контактировал с Прогудиным и Штраубом, но… он мёртв. Понимаете, Валерий? Из всех возможных организаторов у нас только Герман Штрауб, который получит максимальное наказание. Вот так.
— Чем не истина, в самом деле, — нехотя согласился Валера.
— А самое главное, Валерий, что можно не дожидаться окончания всего срока вашего пресного обитания в наших стенах. Мы готовы вас отпустить в течение пары часов.
— Мне нужно на что-то согласиться? Признаться в чём-то?
Бернардо снисходительно улыбнулся.
— Зря вы так плохо о нас думаете… нет, ваших показаний вполне достаточно. Если что-то понадобится, мы вызовем вас отдельно, но это маловероятно.
— Тогда это хорошая новость, — признал Валера.
— Ещё бы. — Бернардо встал и уважительно протянул ему руку. — Я повторюсь: мне приятно, что среди нас, атомистов, есть люди, как вы, пусть и атомсчик. Вот бы побольше таких непосредственно в Эннее… у вас ещё остались вопросы?
Валера вспомнил всё то, о чём размышлял последние часы.
— Пожалуй, есть один…
Глава Эннеи ушёл, а внутри всё перевернулось и забрезжила надежда. Валера привёл себя в порядок, отложил книгу в сторону. Он смиренно ждал момента (если, конечно, Бернардо не обманул), когда ему позволят, наконец, выйти на волю.
Минуты текли, как мёд, дабы скоротать время, Валера погрузился в медитацию. Принесли еду. «В последний раз», — сказал себе мужчина, наслаждаясь каждой ложкой.
Вскоре в кабинет зашёл охранник — только не щуплый, как обычно, а крупный. Вслед за ним появился Семён.
— Кажется, формула осталась той же, — сказал тот, с деланной улыбкой, — вы спасаете Эннею, мы за это вас держим подальше от людей, а потом отпускаем в надежде, что после этого вы к нам примкнёте.
— Надежда умирает последней, — ответил Валера, вставая.
— Вы точно её переживёте… ладно, чего тянуть, по личному указанию Главы мы отпускаем вас. Пойдёмте.
Они зашагали по знакомым (и опостылевшим) коридорам.
— Я забыл спросить у Главы по поводу Клеща, — сказал Валера.
— А, тот самый наёмник, который работал сначала на Дениса Заславского, а потом якобы возглавлял остальных?..
— «Якобы»?
— Валерий, послушайте, да, есть свидетели, которые, работая в ТНК «КДД», видели некоего человека, имевшего прозвище «Клещ», но… и всё. У нас нет понимания, какие его настоящие имя и фамилия — только приблизительный фоторобот. И уж тем более говорить, что он точно участвовал в отряде наёмников…
— Я думаю, он сбежал.
— Вы «думаете», Валерий, а нам нужно «знать». Искать иголки в стогах сена…
Они добрались до большого холла перед выходом. Те немногие люди, которые там уже были, с любопытством смотрели на Валеру.
— Дальше, я надеюсь, мы разберёмся без вашего непосредственного участия, — продолжил Семён. — Если что — мы вас вызовем через Гуннара Иссаксона. Не знаю, чем вы ему так приглянулись…
Валера пожал плечами.
— Да, и по вашей «вечной регистрации»: вопрос по её продлению ещё будет подниматься. У нас ожидается собрание через пару дней — там обязательно поднимут этот вопрос… поэтому просьба оставаться в пределах досягаемости.
— Я понял.
— Тогда хорошего дня.
Семён откланялся и ушёл в сопровождении охранника. Валера же поспешил выйти, наконец, из здания.
Прохладный городской воздух наполнил лёгкие, яркие краски окружающего мира заполняли пространство и радовали глаз. Асфальт тут и там усеивали лужи. Валера прикинул, как сейчас пойдёт с тяжёлым пакетом, где приятным грузом была энциклопедия, но его почти сразу окликнули:
— Валегра!
Из чёрного лимузина с открытой задней дверью махал Гуннар. Он надел свой привычный рокерский костюм и улыбался во все шведские тридцать два. Валера спустился по лестнице. Если бы он посмотрел по сторонам, то заметил бы завистливые взгляды.
В лимузине было тепло и уютно, Гуннар сразу предложил выпить, но Валера отказался.
— После всего, что было, так и не начнёшь? Fan! Удивительный человек!
— Какой есть… да, благодарю за подарок.
Гуннар махнул рукой.
— Ничего такого! Слышал как-то, что ты зачитывался похожей книгой, а у меня одна нашлась. Зачем она тебе — не понимаю. Но ты же удивительный человек. Шеф, гони давай!
Водитель поехал, а Гуннар стал внимательно рассматривать гостя.
— Тебя там не обижали?
— Сложно обидеть человека, которого опекает Глава Эннеи. И который знаком с несколькими Лидерами.
— Двоим из них ты жизнь спас! А сын ещё одного так вообще считает тебя идеалом атомщика.
— Я удивлён, что Сеню не вызвали на допросы.
— Я пока не готов показывать его Эннее, — уклончиво ответил Гуннар. — Поэтому если есть возможность сделать так, что его участие никто не заметит — я это делаю. Поболтать с людьми, намекнуть… но, пока ты отдыхал от погонь, я всё же познакомился с его товагрищами.
— Дарья и Глеб?
— Да. Замечательные! Отличные! Мы, кстати, едем к ним.
— Гуннар, — проскрипел водитель хриплым голосом, — я туда реально не впишусь.
Швед посмотрел в тонированные стёкла — лимузин остановился перед поворотом во двор дома, где был «штаб».
— Да, окей, шеф. Валегра, извини, надо будет пошагать немного, а то в ГРоссии тяжело ездить на длинных машинах.
— Ничего, я пройдусь.
— Что ж, тогда пока! Думаю, мы ещё увидимся!
Гуннар по-отечески похлопал Валеру по спине, а тот выбрался на улицу. В тихом осеннем дворе, который в какой-то мере стал почти родным, его у подъезда ждал Арсений. Он подскочил от радости и готов был кинуться на шею мужчине, но в последний момент одумался.
— Валереверс! Наконец-то тебя отпустили!
— Твой отец этому поспособствовал.
— Это он умеет! Ладно, давай уже наверх поднимемся, а то я весь окоченел.
В квартире было всё так же уютно. Из своей комнаты вышел Глеб и с улыбкой поприветствовал
