мне солнечного света, оно вовсе не раздражало меня и не заставляло искать способы избавиться от него как можно скорее.
Напротив. Мне было странно приятно, словно за этим жестом скрывалось нечто большее, нежели простое подбадривание. Хотелось задержать это необычное ощущение на своей коже и попытаться вспомнить, почему оно казалось мне оберегающим и ласковым. И почему рука этого гордого демона из требовательной и властной вдруг превратилась в неприлично заботливую…
Неясные образы сами ворвались в моё сознание, заполняя его мешаниной из расплывчатых силуэтов и миражей, которая вполне могла бы показаться мне бессвязным бредом, если бы только среди её фрагментов и полутонов я вдруг не стала замечать знакомые обрывки, искажённые в моей памяти лихорадочным сражением моего разума за возвращение к жизни. Вокруг этого смутного воспоминания всё так же ярко сияло солнце, а в центре него стояли две человеческие фигуры: одна мужская, высокая и будто бы объятая багрово-золотым пламенем, а другая женская, в серой форме работницы гостевого дома, казавшаяся совсем незначительной и крохотной в сравнении с этим величественным мужчиной. Женщина за что-то тихо оправдывалась, так, что слов было никак не разобрать, а мужчина гневно сжимал кулаки, как будто едва сдерживаясь от бессильной ярости, которую он не хотел изливать на свою ни в чём не повинную собеседницу…
— Мне плевать, что до завтра во всём этом проклятом городе нет ни одного свободного жреца! — всё-таки не выдержала мужская фигура, вдруг рявкнув на женскую с таким возмущением, что та сразу замолкла и стала будто бы ещё меньше, — Вы сейчас же пойдёте и найдёте его! Заглянете в каждый храм, в каждое крохотное святилище, в каждую лечебницу! Я граф Дейран, демон меня раздери, Ле’Куинд! И вы сделаете, как я сказал, а иначе я сравняю весь этот город с землёй!
Женщина сдержанно кивнула и с тихим всхлипыванием выскользнула за дверь, торопливо оставляя своего разгневанного собеседника в одиночестве. Мужчина после этого молча постоял на месте ещё несколько секунд, словно отпуская свои взбесившиеся эмоции и приходя в себя, а потом подошёл к моему телу, обессиленно лежавшему на постели, и опустился рядом с ним на край кровати, точно так же, как и Раам сейчас, мягко опуская свою ладонь поверх моей обессиленной руки.
— Ох, котёнок. Ну и угораздило же тебя… — с глубоким сожалением произнёс вдруг его бархатистый, проникновенный голос, ненадолго возвращая мне ощущение той самой неподдельной ласки, с которой мужское прикосновение поглаживало и бережно обнимало в тот миг мои непослушные пальцы.
Воспоминание схлынуло так же стремительно, как и пришло, заставляя меня в замешательстве таращиться на руку демона, по-прежнему накрывавшую тыльную сторону моей ладони своим тёплым касанием.
— Котёнок… — до сих пор не веря в услышанное, прошептала я, а затем подняла взгляд на Раама и повторила, — Ты назвал меня котёнком.
Ни один мускул на лице демона даже не подумал удивлённо дёрнуться, словно моё заявление было обращено сейчас вовсе не в его сторону. Однако руку мужчина всё-таки убрал, расслабленно облокотившись на собственные колени и с любопытным интересом посмотрев в мои глаза.
— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — прямолинейно заявил Раам, ни единой ноткой своего голоса и ни единым оттенком во взгляде не давая мне повода заподозрить его во лжи.
И всё-таки я не собиралась вот так сразу сдаваться.
— Неправда, — возразила я демону, — Ты был в моей комнате с какой-то женщиной. Прямо вот здесь, у кровати. Накричал на неё за что-то. А потом сел рядом и взял меня за руку. Вот так, как сейчас. И назвал меня котёнком.
Мужчина то ли действительно выглядел так, будто слышал об этом впервые, то ли безупречно изображал свою непричастность. В его взгляде сквозила лёгкая задумчивость, а губы трогала привычная тень плутоватой ухмылки.
— Не неси чепуху, киса. Тебя лихорадило. У тебя были галлюцинации. Что угодно могло померещиться. Хорошо ещё, что это был я, а не голый Идсиг. Вот уж где по-настоящему жуткое зрелище, — Раам осклабился, а затем отклонился и выставил свои прямые руки назад, расслабленно опираясь ладонями о постель, — Хотя не отрицаю, что это мог быть Дейран. Всё-таки я не мог управлять этим телом всё время, пока ты тут… Отдыхала.
Дейран?! О, Таящийся, только этого мне не хватало! Теперь мне точно не отвертеться от этого нудного разговора с признаниями и извинениями. И, может быть, с моим скоропостижным возвращением в Нижний мир, если мне больше не удастся скрывать от Ле’Куинда свою истинную личность… Что делать будет довольно сложно, учитывая, что граф никак не мог не заметить пулевую дыру в моём животе, которой уж точно нельзя обзавестись, просто потерявшись в парке на пару недель.
— Ты как-то объяснил ему, что со мной случилось? — поинтересовалась я, устало подняв руки к голове и мягко помассировав запульсировавшие размышлениями виски.
— Наплёл ему одну забавную историю, в которую он поверил, — довольно ухмыльнулся Раам, с нескрываемым весельем наклонив голову в сторону, — Если коротко, то он считает, что я нашёл тебя уже раненой и в знак своей доброй воли вернул к нему.
— А на самом деле? — немедленно уточнила я, привыкшая, что в словах демона всегда содержалась лишь половина правды, и в части про ранение он не солгал, — Почему ты притащил меня сюда, а не в “Кружку”?
Раам одобрительно сверкнул глазами, словно рассчитывал на то, что я догадаюсь об этом спросить:
— Здесь безопаснее. Для агата, конечно же, — пояснил демон, чтобы я не расслаблялась слишком рано, — Как думаешь, где они будут искать укравшую его раненую воровку в первую очередь? В вонючих тавернах Подбрюшья, где ей могли бы помочь друзья? В храмах, где можно ожидать помощи от жрецов? Или в элитном гостевом доме, откуда её выставили бы за дверь, стоило ей лишь показаться на его золочёном пороге?
Я понимающе кивнула, не став утруждать себя лишними разговорами, а затем медленно сползла головой вниз, на подушку, ощущая, как мои силы постепенно начинали всё сильнее иссякать. Совсем не так, как в прошлый раз, когда вместе с ними стремительно иссякала и моя способность удерживаться на этом свете. Нет, просто мне определённо нужно было ещё какое-то время на восстановление, и моё тело бесхитростно мне об этом заявляло, заполняя мой разум вязким туманом усталости.
Мужчина, по-прежнему сидевший на краю моей постели, легко догадался, что я собиралась вернуться ко сну, и поэтому молча поднялся с кровати и направился в сторону двери из моей спальни, не собираясь проводить своё время в компании безмолвной раненой воровки,
