Он гладил меня по бедру. От его горячей ладони разбегалось приятно-щекотное ощущение, и вдоль позвоночника вылезали чешуйки.
– Мы договаривались, что на коленях у меня ты просто лежишь.
– Да-да, прости, – Элор обнял мои колени.
Несколько рыжих прядей соскользнуло на белый мех… Надо бы рыжее покрывало завести, такого же яркого цвета. И заманивать Элора полежать на моих коленях. Это же отличный способ пополнять коллекцию! Но провокационный. Лучше самой приглашать его перекусить вместе – и сажать на кресло с покрывалом. Почему я раньше до этого не додумалась? Конечно, так правильное покрывало создавать дольше, чем на кровати Элора, но зато результат предсказуемый, гарантируемый, и воровать ничего не надо.
Хотя собственные покрывала Элора ему оставлять нельзя – мало ли как он с такими чудесными покрывальцами обращаться будет, может, недостаточно бережно, испортит как-нибудь, протрёт своим ароматным телом…
– Ты точно меня не ревнуешь? – тихо спросил Элор, и я не поняла эмоций его голоса – слишком много всего было намешано.
– Нет, конечно. Ты мне очень дорог, но не в том смысле. Вот если ты наймёшь второго секретаря и позволишь такие же вольности, как мне, я очень обижусь. Я буду очень-очень расстроен. Даже ревновать. А что касается симпатии к избранной…
– Я не уверен, что Лера моя избранная.
– Да? – мне стало ощутимо легче, и я не заметила, как запустила пальцы в рыжие пряди.
– В опасной ситуации… я не просто не отправил Леру в безопасное место, у меня мелькнула мысль, что было бы проще, если бы с ней что-нибудь случилось…
Какие одинаковые нас посетили мысли!
– …и тогда я мог бы по-прежнему спокойно делать всё на благо семьи, общаться с Ареном, не ощущать сомнений, страха, желания. Но это ведь так странно, это ненормально – желать гибели своей возможной избранной, тем более я не испытываю к ней негативных чувств: она милая наивная девочка, ребёнок по сути своей. Девушка. Хотя бы за одно это я должен желать её защитить. А я… это было такое тёмное, неправильное желание. И я подумал, может, ну… моё влечение не имеет ничего общего с избранностью? Просто это первая девушка, которая близка к тому, чтобы быть моей избранной, поэтому я так реагирую остро? Может, это просто от отсутствия опыта общения с такими почти подходящими?
– Возможно… – прошептала я, обдумывая его слова: опыт общения с такой почти подходящей у Элора есть, ведь и на меня он реагирует нестандартно, слишком бурно, и, не будь я в мужском обличии… Да что там, он и в мужском меня хочет, несмотря на отвращения к подобной близости.
– Я просто говорил с Ареном, и наши ощущения от Леры отличаются… Но с другой стороны, ещё неизвестно, избранная она ему или нет. Может, всё как раз наоборот? Но тогда почему я не хотел её защитить ценой даже своей жизни? Ведь ради избранной я готов на всё! Я бы всё сделал, что угодно, чтобы её завоевать. Избранная – самое дорогое, что может быть у дракона, самое главное, – исступлённо прошептал Элор. – Я не знаю, что делать, не знаю…
Пусть пьяный, но он говорил искренне, от всего сердца. Он действительно готов ради избранной на всё.
На всё…
От дурного предчувствия сжалось сердце, страх плеснул холодом в груди. Во рту пересохло, и я не могла ничего сказать. Слов просто не было.
– Мне кажется, я схожу с ума. Лучше бы Арен был здесь… Или не лучше. Не знаю, не знаю, – Элор крепче прижался к моим коленям, сильнее обнял, почти до боли. – Халэнн, я не знаю, что мне делать…
Будь принц Арендар рядом, у меня было бы намного больше поводов тревожиться за здоровье Элора… Только непонятно, зачем император запер наследника именно сейчас? Ведь знает же о его интересе к девушке. Или не хочет раньше времени ссориться в Фламирами?
Боится, что Фламиры могут попытаться помешать? Избранные драконов священны, даже если они только потенциальные избранные, но Неспящие показали ужасный пример того, как можно ослабить неугодный род, и нет гарантий, что кто-нибудь ещё не нарушит тысячелетние традиции, ведь награда так высока: трон империи…
– Халэнн, как хорошо, что ты у меня есть, – Элор опять погладил меня по бедру, и чешуйки волной проступили вдоль моего позвоночника. – Халэнн… прикажи мне не думать о Лере.
По нервам словно огонь пробежал, а потом стало холодно. Или даже не холодно, а немного зябко. Потянувшись вперёд, я обхватила тёплое горлышко бутылки и сделала несколько обжигающих глотков усиленного магией вина.
Всё это могло очень, очень плохо закончиться, и мне действительно было страшно.
* * *
– Какие это воспоминания навевает, – прошептал Элор на ухо, и я чуть не споткнулась.
Он опирался на мои плечи, мы почти добрались до верхней лестничной площадки его башни. Я собиралась просто оставить его в спальне, но… воспоминания ситуация навевала, и сердце стучало как сумасшедшее, а вино в крови кипело и бурлило то злостью, то страхом.
Пришлось Элора и голосом заговорить, и вином опоить, чтобы он согласился отоспаться в дворцовой башне. В другой ситуации я не стала бы его сопровождать, но если пойду на свадьбу, мне понадобится амулет абсолютного щита, а для этого надо или в столичный банк телепортироваться, или сюда. Но лишь сюда можно было под благовидным предлогом затащить Элора и воспользоваться им для переноса.
И теперь мы поднимались по лестнице, он был пьян, я немного тоже, от него пахло вином и корицей, от меня пока ещё мужчиной. И воспоминания это навевало…
Ускорившись, я проволокла Элора последние несколько ступеней, через площадку и, распахнув дверь, толкнула его в его же комнату. По инерции пробежав несколько шагов, Элор развернулся:
– Халэнн…
– Желаю спокойного сна! – Захлопнув створку, я юркнула к себе в комнату.
Огляделась: тусклый свет утреннего солнца озарял всё, и всё было на своих местах, но… как-то чуждо, словно это больше не мой дом. Я не успела обдумать эту мысль: почти сразу в дверь постучали. Тратить магию на заглушающее заклятье было глупо, так что к секретеру я шла под настойчивое бум-бум-бум!
– Халэнн, поговори со мной, пожалуйста, Халэнн…
Нет, я всё же потратила магию на заглушающее заклинание и в блаженной тишине открыла один из ящичков секретера. Подаренные после памятной ночи амулеты, сваленные в одну кучу, мрачно блеснули. Из переплетения цепочек и браслетов я вытащила тёмно-бордовый кристалл амулета абсолютного щита. Цепочку пришлось распутывать. Вроде пила немного, но пальцы не слушались, я едва сдержала гневное желание разорвать этот узел.
Наконец, цепочка выскользнула из переплетения, я надела тёмный кристалл на шею. Пусть сейчас я ослаблена и почти не пользовалась силой, не прощупывала беспрестанно всех вокруг, абсолютный ментальный щит был неприятен. Словно я упала в колодец. Или лишилась обоняния, слуха. В моём мире чего-то не хватало, и сейчас я ощутила это неожиданно остро.
