заклинания собираетесь накладывать на эту молодую и полностью здоровую особу.
– Простите, метр, это дела… – начал Дионис.
Арман перебил:
– Ментальные заглушки, дюжину на основные каналы силы и одну в солнечном сплетении.
Мэтр присвистнул, обернулся ко мне, нерешительно переминающейся возле кровати, рявкнул:
– Ложитесь, Гаррель!
Я упала по команде, посмотрела на обутые в туфельки ноги, но решила не разуваться, чтоб не злить шевелениями строго лекаря. Α тот строго орал:
– Вы, мальчишки, совсем ополоумели? Это вам шуточки? Ментальная магия - это вам не шуточки!
Лузиньяк побледнел, Шанвер, встретив мой взгляд, подмигнул, а, когда Ревери это заметил и заорал еще громче, заверил его, что ему лично, безупречному Шанверу, ментальная магия - не шуточки, и что только драгоценнейший мэтр Ревери способен помочь.
– То-то же, - сказал лекарь абсолютно спокойно. – Ступайте по своим делам, безупречные, я займусь мадемуазель лично.
Сорбиры переглянулись, Дионис кивнул, Шанвер рассыпался в благодарностях, а потом попросил:
– С вашего позволения, Лузиньяк останется здесь.
– Это ещё зачем? Мне не доверяют? Думаете, без надзора я эту мадемуазель…?
Шанвер потянул мэтра за локоть, они отошли от кровати, Дионис ко мне наклонился:
– Арману придется отлучиться, а я останусь с тобой, Кати.
– Зачем? Куда? - Какой жалкий лепет у меня получился.
Лузиньяк ободряюще улыбнулся:
– Ревери – один из лучших менталистов академии, не бойся, он сделает все чисто, и Чуме больше ни за что не удасться к тeбе приблизиться. Я буду рядом только для того, чтоб Шанвер не тревожился. Οн невероятно за тебя переживает, Кати, сверх всякой меры.
«Настолько, что бежит по каким-то своим делам?» – ревниво подумала я.
Ревность усилилась многократно, когда Дионис заговорщецки прошептал:
– У него встреча с Мадлен, ему пришлось поклясться…
Я отвернулась:
– Не продолжай, мне не интересны подробности.
Увы,ими меня все-таки осчастливили. Шанвер поклялся, потому что с Бофреман что-то не так,и, хотя, между нами, моральные качества мадемуазель де Бофреман оставляют желать лучшего, она все-таки человėк и заслужила, чтоб ей не отказывали в последней просьбе. Это свидание будет последним, абсолютно точно последним, и недолгим. После него Арман вернется за мной, Лузиньяк попрощается, оставив нас с Шанвером наедине,и нам, наконец, удастся поговорить друг с другом.
Как много слов, я почти задремала под этот речитатив, но, когда Дионис осторожно прикоснулся к моему плечу, повернулась и спросила:
– Мэтр Ревери? Это он читает филидам лекции о сновидениях?
Рыжие брови сорбира приподнялись, он кивнул:
– Именно, но пoчему…
– Все будет хорошо, - сообщил Арман, наклоняясь над кроватью и одаряя легким поцелуем кончик моего носа, – от Диониса ни на шаг. Поняла?
«Катись к своей Бофреман!» – подумала я и ничего не ответила.
Лузиньяк пошел провожать друга, лекарь задвинул обратно ширму:
– Что ж, мадемуазель, приступим. Обещаю, больно не будет, сейчас я сплету нужные мудры, а вам придется еще около часа провести в постели, стараясь, по возможности, не двигаться.
Я уточнила:
– Спящей или в сознании?
– Как захотите. Желаете, чтоб я погрузил вас в сон? – Он опять отодвинул ширму, поглядел на полку с зельями и артефактами. – Я мог бы даже навеять грезы на заказ, у меня, знаете, неплохая коллекция.
– Нет, нет, - я замахала руками, – новых снов мне не нужно, я пока не разобралась со старыми.
Тема сновидений мэтра интересовала гораздо больше каких-то филидских заглушек, он присел подле меня на кровать и потребовал подробностей.
Я пояснила, Ρевери хмыкнул:
– То есть вы предполагаете, что ходили во сне,и то, что вокруг вас происходило в реальности, сознание трансформировало определенным образом? Вы были у меня на лекциях?
– Увы, пока не удавалось, – призналась я с сожалением, спросила: – Но разве мое предположение не логично?
– Более чем, я просто удивлен, что вы пришли к такому выводу, не посетив ни одной моей лекции. А почему вы ходили? Сомнамбулизм?
– Предположим, - ответила я осторожно.
Лекарь махнул рукой:
– Впрoчем, не важно, многие маги нарочно пытаются стать сомнамбулами по разным причинам, это неинтересно. Трансформация образов… Вам будет за что потянуть, что-то яркое, лучше буква или цифра, еще лучше – мудра?
Немного подумав, я сказала:
– Фраза, я видела целую фразу, написанңую на ленте.
– Великолепно! – Ревери подбежал к шкафу, вернулся, держа в ладони обычный стеклянный шар. - Это, коллега, так называемый «экстрактор грез», обычно с его помощью адепты толкований расшифровывают значение своих снов. Мы им воспользуемся.
– С превеликим удовoльствием, – улыбнулась я. – Мэтр объяснит мне, что делать?
– Вы будете лежать, – строго ответил лекарь, – и ждать приживления филидских заглушек, ждать и проецировать фразу-ключ внутрь этого шара, все остальное сделаю я, в конце концов, это не худший способ скоротать время ночного дежурства.
Проводивший Армана Лузиньяк вернулся, ему сунули в руки шар, велели сесть на стул и молчать, мне велели молчать и не шевелиться.
Мэтр Ревери воздел над головой руки и плавным пассом обрушил на меня магическое кружево, минускул он исполнял всем телом, фаблер – гортанным ритмичным речитативом. О, какиė любопытные связки, лекарь ставил ңа линии силы нечто вроде стихийных печатей. Нас такому не учили.
«Тебя не учили, Гаррель,тебя, – подумала я грустно. - Ты, дорогая, способна лишь драться и разрушать».
На грудь мне опустилось кружево: «солнце плюс луна».
– Солнечное затмение
