какой-нибудь выживший из прошлой ватаги?
Поймав себя на том, что назвал местных добытчиков на Поле Битвы ватажниками, я покачал головой. Вот уж похвалил их.
Да и не может такого быть.
Этот мужчина пришёл слева, из другой части поместья, видимо, с другого входа. Я, конечно, обошёл поместье снаружи, даже дважды, но оно местами разрушено, местами занесено песком, да и не может у такого огромного здания, вернее, даже кучи зданий, объединённых переходами и общими стенами, быть лишь один вход. Это слишком неудобно, даже для Древних, что могли летать и пользоваться Путями.
Один из двух спящих у моих ног Зверей очнулся от забытья, даже без помощи Страха шарахнулся от меня, взметая клубы пыли.
Как это всё выглядит для него, бедолаги? Ужас, бегство, спасительный поворот каменного мешка и темнота забытья, затем вспышка сознания и тело продолжает прерванное бегство к спасению.
Я дал добежать ему до поворота, дал нырнуть за угол и только тогда вписал в Указ символ Сна.
Как интересно. Первый раз вижу столь длинный коридор, в котором нет ни единой ловушки.
Прямо или налево?
Прямо, туда, куда уходят следы. Этот путь ведёт к центру поместья.
Пробудил второго Зверя, Предводителя первой звезды, повторил всё, прошёл вслед за ним, морщась от лезущей в горло пыли. Техники под запретом, не прикрыться.
Прошёл мимо развилки, бросив в неё лишь короткий взгляд. Неизвестный пришёл оттуда. На повороте остановился, не спеша пробуждать Зверей, тщательно вглядываясь в следы.
Догадки подтвердились — кое-где мой предшественник топтался на месте, иногда даже сдвигался от стены до стены, словно ходя вдоль невидимой преграды.
Или же вдоль границы формации.
Я проходил ловушки с помощью хитрости и чужих, пусть и Звериных жизней. У моего предшественника, видимо, был другой талант и он полагался на него — он обезвреживал формации.
Только это ему не помогло.
Я прошёлся по его следам дальше, отмечая, что он проделал в этой части поместья Древних огромную работу — исследовал путаницу проходов, обезвредил ловушки в них, проложил путь сквозь череду залов, галерей, засыпанных песком садов и прочего. К концу я просто шёл по самым чётким его следам, не отвлекаясь на проверку боковых проходов и комнат.
И догнал его самого.
Что бы он ни делал, как бы ни обезвреживал ловушки Древних, но один раз его талант подвёл его.
Я пережил одну ошибку, отделался травмами девяти узлов и пары меридианов, которые уже через неделю лечения бесследно исчезнут.
Мой предшественник либо не рискнул использовать здесь технику, либо не успел.
Он пытался пройти большой круглый зал по кратчайшему пути — через центр. Не дошёл до него двадцати шагов.
Формация и искажения потоков силы Неба перемололи камень на тридцать шагов от центра зала
Мой предшественник тоже сумел пережить этот удар, боролся за свою жизнь, глотал зелья, пытался куда-то ползти.
Сумел проползти пять шагов, а затем… Ну, вариантов немного. Либо умер, либо потерял сознание от ран и боли, а затем умер. Мне очень не хотелось к нему присоединяться, поэтому я тщательно проверил весь зал, обнаружив в нём ещё две ловушки, одна из которых действовала лишь на Предводителя и разорвала на куски второго Зверя.
Эдак мне не хватит пойманных Зверей-Предводителей, придётся искать ещё. Возможно, в таком случае проще будет пройти по следам моего предшественника в обратном направлении, воспользовавшись его входом. Без техник тут новый проход прямо отсюда не соорудишь, мне ли не знать, как крепок камень Древних?
Потому, кстати, так смертельно опасно крошево, в которое он превращается после разрушения. Бритвенно острые осколки легко рассекают плоть идущего этапа Предводителя.
Я, наконец, добрался до тела, вернее, того, что от него осталось.
Как всё в моей жизни повторяется. Лежащее у ног тело вдруг ясно напомнило Миражный и тело, что я обнаружил в одном из поместий. Уже и не помню, к какой семье он относился. К той, которую обманом и ударом по мастеру Указов уничтожил Орден Морозной Гряды. В его кисете я ещё нашёл, кроме кучи контрактов, среди которых был даже действующий, свидетельствующий о верности слуги, свитки техник, что подкинула туда дух Каори.
Не слышал, чтобы у огромных Внешних Полей Битв были духи. Да даже если я неправ, то сомневаюсь, что он решит мне что-то подкинуть. Это в Миражном я был первым, кто пришёл туда за многие годы, первым, кто прошёл малое Испытание Стражей и прочее, прочее.
Здесь идущих — многие тысячи. Семья Ян руководит небольшим городом на самом краю этого Поля Битвы.
Но к телу я всё же наклонился.
Оружия не видно в каменном крошеве, но под слоем пыли видны пустые фиалы зелий.
Одежда разорвана во множестве мест, когда-то была пропитана кровью, которая за эти годы уже превратилась в прах. От плоти и костей уцелело больше. Жутковато выглядит. Возможно, кстати, будь у него нагрудная броня, подобная моей, он бы мог выжить, но под истлевшим халатом не видно ничего из брони.
Я срезал с пояса мертвеца кисет, с шеи амулет, уже начал вставать, когда взгляд зацепился за обтянутые высохшей кожей кости пальцев.
Кольцо?
Кольцо.
Я сглотнул от волнения. Большая часть артефактов — это амулеты на грудь или что-то, что нужно держать в руке. Кольца встречаются гораздо реже, хотя после сражений на Поле Битвы Приюта у меня этих колец была едва ли не горсть. Но это были кольца Второго пояса, дарс их возьми, а здесь Пятый.
Пятый!
Я подхватил из-под ног острый, словно игла, обломок камня, уколол палец и уронил каплю крови на кольцо, которое уже крепко сжимал в руке.
Через миг жадно плеснул в него силу, забыв, как опасны в таких местах подобные вещи.
Ничего не рвануло, не оторвало мне ни руку, через которую я пропустил в кольцо силу, ни голову, которой я забываю пользоваться.
Вместо этого я провалился духовным взглядом в кольцо, которое действительно оказалось хранилищем, вершиной артефактов Путника. Мешок Путника, кисет Путника и вот оно — кольцо Путника.
Ох непрост, совсем непрост был мой предшественник. Ни у Пиатрия, ни у Нулара я колец не видел.
Непрост.
Да и размер пространства внутри кольца впечатлял. Первый мой артефакт подобного рода, кисет сектанта, представлял из себя три полки, на которые влезало буквально считанное число вещей. Помню, я даже топил какие-то мечи, потому как они не влезали в кисет, и нужно было чем-то пожертвовать. Или я потопил их потому, что они были очень приметные? Не помню точно,
