Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
идеально подходило к его облику. Весь он напоминал вытянутый овал, так как в его фигуре практически отсутствовали прямые углы. Ни широких плеч, ни накачанных икроножных мышщ. Возможно, его телосложение можно было оправдать наличием какого-то генетического заболевания, но с головой и памятью у него было все в порядке. Это Гуров знал точно.
Денис не удивился, увидев на пороге соседа по дому. Пригласил войти в квартиру, спросил, не слишком ли жарко на улице. Гуров сказал, что лучше пока отсидеться дома и лично он с возрастом полюбил зиму больше, чем лето. Денис покивал и добавил, что в этом они похожи.
Лев Иванович напомнил, что несколько дней назад в соседнюю квартиру приезжала полиция. Денис вспомнил этот день, но сказал, что не знает причины такого визита. Гуров удивился, ведь труп Громова на носилках должны были видеть многие.
Они так и стояли в прихожей. Из-за приоткрытой двери в комнату слышалась тихая классическая музыка.
– Работаю, – коротко пояснил Денис. – Извините, не приглашаю присесть. У меня грязно.
– Да ничего, – ответил Гуров. – Мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Давайте, – согласился Денис.
Лев Иванович осмотрелся: стоять во время разговора было неудобно. Но Дениса, кажется, это не смущало.
– Слушаю вас внимательно.
– Ну, ладно, – сдался Гуров. – С какого года вы проживаете в этом доме?
Денис задумался.
– Родился я в семьдесят третьем, – ответил он. – Можно считать, что с семьдесят третьего и живу.
– Помните ли вы семью Трифоновых? Они раньше жили в соседней квартире?
– Конечно, – ответил Денис. – Я с дочкой их дружил.
– С Еленой?
– С Ленкой, да. И матери наши дружили, а потом перестали. Я не знаю почему.
– Когда это случилось, не помните?
Денис сложил полные руки на полном животе.
– Погодите-ка, сейчас восстановим события, – неуверенно сообщил он. – Мне было примерно десять. Что-то около того. Плюс-минус.
– А Лене, соответственно, лет тринадцать?
– Где-то так, – ответил мужчина.
«И было это, получается, в восемьдесят четвертом, – отметил про себя Гуров. – Снова тот год».
– Ленка была красивой, – вдруг вспомнил Денис. – И такой, знаете… высокомерной. Старше меня, понятное дело. У нее было много интересных штук, которые я видел только в заграничных фильмах. У нас они появились гораздо позже.
– Какие штуки?
– Ластик в форме сердца. Розовый такой. Пенал какой-то необычный. Жвачки всякие. Я бывал у них дома, в ее комнате еще на стене светильник висел в форме головы белой кошки. Светились одни глаза.
– Дорогие вещи, красивые, – заметил Гуров. – Трифоновы были обеспеченными людьми?
– Да нет, – пожал плечами Денис. – Хотя не могу сказать точно. Я же был подростком, когда стал обращать на это внимание. Но заметил, да. А так мебель у них была обычная. Импортные вещи были только у Ленки.
– Понятно.
– Я вспомнил, почему мама перестала с ними общаться, – щелкнул пальцами Денис. – Они шумели.
– В каком смысле? – не понял Гуров.
– Мама не объяснила. Просто сказала, что шумные. А я не замечал, чтобы они шумели. Я вообще такие вещи не замечал, а мама терпеть не могла. Ну что я вам рассказываю? Вы ведь все знаете.
От ответа Гуров уклонился. Он не мог сказать о Нинели Федоровне ничего хорошего, а плохое говорить о ней он не имел права.
– И последний вопрос, Денис. Вы не помните, не жил ли здесь вместо Трифоновых кто-то другой? Может, они уезжали на лето, а квартиру сдавали?
Денис вытянул губы грустной скобочкой, подумал и покачал головой:
– Если это и было, то я не запомнил.
…Гуров спускался на свой этаж пешком. Остановился на лестничной площадке, на той самой, где они со Стасом распивали вино. Выудив из-под батареи маленькую пепельницу, Гуров присел на подоконник и закурил.
Он надеялся, что кто-нибудь из соседей вспомнит жильцов квартиры, в которой обнаружили труп, но нашел только одного человека. Странного, одинокого, мало что помнившего о тех, кто жил за стеной. Вот его мать наверняка бы рассказала много интересного.
Из того, что смог вспомнить Денис, Гурова зацепило только одно – обилие у Елены Трифоновой вещей импортного производства. В восьмидесятые даже китайский ластик достать было невозможно, а тут тебе и светильник, и жвачки. При этом Денис не помнит, чтобы ее родители были обеспеченными людьми. Значит, был другой источник, через который девочка получала заграничные безделушки.
Интересно, кто бы это мог быть?
Глава 7
Жена Стаса Наташа чуть не упала, увидев на пороге Машу с Гуровым.
– Пропусти же! – взмолился Лев, едва удерживая в руках огромный арбуз. – Не видишь? Погибаю!
– А чего же в пакет-то не положил? – всплеснула руками Наташа.
– Положил… а он не выдержал.
Решение навестить умирающего друга пришло в голову Льву Ивановичу внезапно. Вернувшись после разговора с Денисом домой, Гуров приказал жене собираться в дорогу, и она была готова уже через пять минут. По пути заскочили на рынок за арбузом. О своем появлении семейство Крячко решили заранее не предупреждать.
Арбуз придумали сохранить до ближайших выходных, чтобы съесть его потом, когда Гуровы снова приедут в гости. Наталья достала из холодильника два пива – и Гуров со Стасом решили оставить девчонок одних. Пить им все равно было нельзя: Лев Иванович был за рулем, а Крячко – на лечении.
Расположились в комнате. Гуров устало упал на диван, а вот Стас опускался медленно, держась за плечо напарника и прислушиваясь к ощущениям.
– Что врач-то сказал? – поинтересовался Гуров, когда Стас наконец сел рядом.
– Сказал, что надо обследоваться.
– И ты, разумеется, послушался.
– Разумеется. Нет, ну мне немного легче.
– Я и смотрю, – заметил Гуров.
– Рассказывай, – попросил Стас. – А то я наверняка что-то упустил. Сидите там с Орловым, а я не в теме.
Гуров с силой хлопнул себя по коленям.
– Да все ты знаешь, Стас. Я же тебе рассказываю, держу в курсе. Но из последнего кое-что прояснилось. Кое-что, повторюсь. Поболтал сегодня с соседом нашего Егора Позднякова. Сосед с рождения живет в моем доме, потому Трифоновых вспомнил без труда. С его слов я понял одно: семья была скромной, но вот дочь Елена хвасталась импортной мелочовкой. Сосед младше ее на три года, а в таком возрасте на все блестящее обращаешь внимание. Особенно если оно – заграничное.
– А что именно показывала ему девчонка?
– Всякие мелочи. Например, пенал. Или жевательную резинку. Но в ее комнате среди обстановки тоже мелькали непривычные для тех времен вещи.
– В восьмидесятые все подобное только-только начинало просачиваться в Советский Союз, – задумчиво проговорил Стас. – Это тебе не чешская «стенка» или сервиз из Германии.
– Да, речь не про
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
